Неточные совпадения
Чаще всего называют дружбу бескорыстным чувством; но настоящее понятие
о ней до того затерялось в людском обществе, что такое определение сделалось общим
местом, под которым собственно не
знают, что надо разуметь.
Прошло дня два: в это время дано было
знать японцам, что нам нужно
место на берегу и провизия. Провизии они прислали небольшое количество в подарок, а
о месте объявили, что не смеют дать его без разрешения из Едо.
Весь день и вчера всю ночь писали бумаги в Петербург; не до посетителей было, между тем они приезжали опять предложить нам стать на внутренний рейд. Им сказано, что хотим стать дальше, нежели они указали. Они поехали предупредить губернатора и завтра хотели быть с ответом.
О береге все еще ни слова: выжидают, не уйдем ли. Вероятно, губернатору велено не отводить
места, пока в Едо не прочтут письма из России и не
узнают, в чем дело, в надежде, что, может быть, и на берег выходить не понадобится.
Через день японцы приехали с ответом от губернатора
о месте на берегу, и опять Кичибе начал: «Из Едо… не получено» и т. п. Адмирал не принял их. Посьет сказал им, что он передал адмиралу ответ и не
знает, что он предпримет, потому что его превосходительство ничего не отвечал.
Но довольно Ликейских островов и
о Ликейских островах, довольно и для меня и для вас! Если захотите
знать подробнее долготу, широту
места, пространство, число островов, не поленитесь сами взглянуть на карту, а
о нравах жителей, об обычаях,
о произведениях, об истории — прочтите у Бичи, у Бельчера. Помните условие: я пишу только письма к вам
о том, что вижу сам и что переживаю изо дня в день.
Я
узнал, что жизнь их не неподвижная, не сонная, что она нисколько не похожа на обыкновенную провинциальную жизнь; что в сумме здешней деятельности таится масса подвигов,
о которых громко кричали и печатали бы в других
местах, а у нас, из скромности, молчат.
Упомяну прежде
о наших миссионерах. Здесь их, в Якутске, два: священники Хитров и Запольский.
Знаете, что они делают? Десять лет живут они в Якутске и из них трех лет не прожили на
месте, при семействах. Они постоянно разъезжают по якутам, тунгусам и другим племенам: к одним, крещеным, ездят для треб, к другим для обращения.
Вы
знаете, что были и есть люди, которые подходили близко к полюсам, обошли берега Ледовитого моря и Северной Америки, проникали в безлюдные
места, питаясь иногда бульоном из голенища своих сапог, дрались с зверями, с стихиями, — все это герои, которых имена мы
знаем наизусть и будет
знать потомство, печатаем книги
о них, рисуем с них портреты и делаем бюсты.
Впрочем, обе приведенные книги, «Поездка в Якутск» и «Отрывки
о Сибири», дают, по возможности, удовлетворительное понятие
о здешних
местах и вполне заслуживают того одобрения, которым наградила их публика. Первая из них дала два, а может быть, и более изданий. Рекомендую вам обе, если б вы захотели
узнать что-нибудь больше и вернее об этом отдаленном уголке,
о котором я как проезжий, встретивший нечаянно остановку на пути и имевший неделю-другую досуга, мог написать только этот бледный очерк.
Неточные совпадения
Он не был ни технолог, ни инженер; но он был твердой души прохвост, а это тоже своего рода сила, обладая которою можно покорить мир. Он ничего не
знал ни
о процессе образования рек, ни
о законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но был убежден, что стоит только указать: от сих
мест до сих — и на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево, будет продолжать течь река.
― Это не мужчина, не человек, это кукла! Никто не
знает, но я
знаю.
О, если б я была на его
месте, я бы давно убила, я бы разорвала на куски эту жену, такую, как я, а не говорила бы: ты, ma chère, Анна. Это не человек, это министерская машина. Он не понимает, что я твоя жена, что он чужой, что он лишний… Не будем, не будем говорить!..
— Я нездоров, я раздражителен стал, — проговорил, успокоиваясь и тяжело дыша, Николай Левин, — и потом ты мне говоришь
о Сергей Иваныче и его статье. Это такой вздор, такое вранье, такое самообманыванье. Что может писать
о справедливости человек, который ее не
знает? Вы читали его статью? — обратился он к Крицкому, опять садясь к столу и сдвигая с него до половины насыпанные папиросы, чтоб опростать
место.
Чичиков поблагодарил хозяйку, сказавши, что ему не нужно ничего, чтобы она не беспокоилась ни
о чем, что, кроме постели, он ничего не требует, и полюбопытствовал только
знать, в какие
места заехал он и далеко ли отсюда пути к помещику Собакевичу, на что старуха сказала, что и не слыхивала такого имени и что такого помещика вовсе нет.
«Позволено ли нам, бедным жителям земли, быть так дерзкими, чтобы спросить вас,
о чем мечтаете?» — «Где находятся те счастливые
места, в которых порхает мысль ваша?» — «Можно ли
знать имя той, которая погрузила вас в эту сладкую долину задумчивости?» Но он отвечал на все решительным невниманием, и приятные фразы канули, как в воду.