Если обратишься с этим вопросом к курсу географии, получишь в ответ, что пространство, занимаемое колониею, граничит к северу рекою Кейскамма, а в газетах, помнится, читал, что граница с тех пор во второй или
третий раз меняет место и обещают, что она не раз отодвинется дальше.
Неточные совпадения
Мы опять остановились у виноградника; это было уже в
третий и, как я объявил, в последний
раз.
Наконец полетел один орех, другой,
третий. Только лишь толпа заметила нас, как все бросились к нам и заговорили
разом.
На
третий день после этого приехали два баниоса: один бывший в прошедший
раз, приятель наш Баба-Городзаймон, который уже ознакомился с нами и освоился на фрегате, шутил, звал нас по именам, спрашивал название всего, что попадалось ему в глаза, и записывал.
А мы в выигрыше: в неделю два
раза дается длинная записка прислать того, другого,
третьего, живности, зелени и т. п.
Один
раз молния упала так близко, что часовой крикнул: «Огонь с фор-русленей упал!» В другой
раз попала в Паппенберг, в
третий — в воду, близ кормы.
Третий, пятый, десятый и так далее дни текли однообразно. Мы читали, гуляли, рассеянно слушали пальбу инсургентов и империалистов, обедали три
раза в день, переделали все свои дела, отправили почту, и, между прочим, адмирал отправил курьером в Петербург лейтенанта Кроуна с донесениями, образчиками товаров и прочими результатами нашего путешествия до сих мест. Стало скучно. «Куда бы нибудь в другое место пора! — твердили мы. — Всех здесь знаем, и все знают нас. Со всеми кланяемся и разговариваем».
Наш рейс по проливу на шкуне «Восток», между Азией и Сахалином, был всего
третий со времени открытия пролива. Эта же шкуна уже ходила из Амура в Аян и теперь шла во второй
раз. По этому случаю, лишь только мы миновали пролив, торжественно, не в урочный час, была положена доска, заменявшая стол, на свое место; в каюту вместо одиннадцати пришло семнадцать человек, учредили завтрак и выпили несколько бокалов шампанского.
А он в первый
раз и едет, значит, надеется ехать и во второй, может быть, и в
третий.
В анониме было так много заманчивого и подстрекающего любопытство, что он перечел и в другой и в
третий раз письмо и наконец сказал: «Любопытно бы, однако ж, знать, кто бы такая была писавшая!» Словом, дело, как видно, сделалось сурьезно; более часу он все думал об этом, наконец, расставив руки и наклоня голову, сказал: «А письмо очень, очень кудряво написано!» Потом, само собой разумеется, письмо было свернуто и уложено в шкатулку, в соседстве с какою-то афишею и пригласительным свадебным билетом, семь лет сохранявшимся в том же положении и на том же месте.
— Да уж три раза приходила. Впервой я ее увидал в самый день похорон, час спустя после кладбища. Это было накануне моего отъезда сюда. Второй раз третьего дня, в дороге, на рассвете, на станции Малой Вишере; а в
третий раз, два часа тому назад, на квартире, где я стою, в комнате; я был один.
Неточные совпадения
Коли вы больше спросите, // И
раз и два — исполнится // По вашему желанию, // А в
третий быть беде!» // И улетела пеночка // С своим родимым птенчиком, // А мужики гуськом // К дороге потянулися // Искать столба тридцатого.
О личности Двоекурова «Глуповский летописец» упоминает три
раза: в первый
раз в «краткой описи градоначальникам», во второй — в конце отчета о смутном времени и в
третий — при изложении истории глуповского либерализма (см. описание градоначальствования Угрюм-Бурчеева).
― Ну, как же! Ну, князь Чеченский, известный. Ну, всё равно. Вот он всегда на бильярде играет. Он еще года три тому назад не был в шлюпиках и храбрился. И сам других шлюпиками называл. Только приезжает он
раз, а швейцар наш… ты знаешь, Василий? Ну, этот толстый. Он бонмотист большой. Вот и спрашивает князь Чеченский у него: «ну что, Василий, кто да кто приехал? А шлюпики есть?» А он ему говорит: «вы
третий». Да, брат, так-то!
«Ну, всё кончено, и слава Богу!» была первая мысль, пришедшая Анне Аркадьевне, когда она простилась в последний
раз с братом, который до
третьего звонка загораживал собою дорогу в вагоне. Она села на свой диванчик, рядом с Аннушкой, и огляделась в полусвете спального вагона. «Слава Богу, завтра увижу Сережу и Алексея Александровича, и пойдет моя жизнь, хорошая и привычная, по старому».
Наконец на
третий месяц в серьезном журнале появилась критическая статья. Сергей Иванович знал и автора статьи. Он встретил его
раз у Голубцова.