Неточные совпадения
Дом американского консула Каннингама, который в то же время и представитель здесь знаменитого американского торгового дома Россель и Ко, один из лучших в Шанхае. Постройка такого дома обходится ‹в› 50 тысяч долларов. Кругом его парк, или, вернее, двор
с деревьями. Широкая веранда опирается на красивую колоннаду. Летом, должно быть, прохладно: солнце не ударяет в
стекла, защищаемые посредством жалюзи. В подъезде, под навесом балкона, стояла
большая пушка, направленная на улицу.
В доме, принадлежащем Американской компании, которая имеет здесь свой пакгауз
с товарами (
больше с бумажными и другими материями и тому подобными нужными для края предметами, которыми торговля идет порядочная), комната просторная, в окнах слюда вместо
стекол: светло и, говорят, тепло.
Но все еще пустая Лена; кое-где на лугах видны
большие кучи снегу — это стога сена; кое-где три-четыре двора, есть хижины, буквально заваленные снегом,
с отверстиями, то есть окошками, в которых вставлены льдины вместо
стекол: ничего, тепло, только на улицу ничего не видать.
Неточные совпадения
Прошло минут
с десять. Было еще светло, но уже вечерело. В комнате была совершенная тишина. Даже
с лестницы не приносилось ни одного звука. Только жужжала и билась какая-то
большая муха, ударяясь
с налета об
стекло. Наконец, это стало невыносимо: Раскольников вдруг приподнялся и сел на диване.
Блестели золотые, серебряные венчики на иконах и опаловые слезы жемчуга риз. У стены — старинная кровать карельской березы, украшенная бронзой, такие же четыре стула стояли посреди комнаты вокруг стола. Около двери, в темноватом углу, —
большой шкаф,
с полок его, сквозь
стекло, Самгин видел ковши, братины, бокалы и черные кирпичи книг, переплетенных в кожу. Во всем этом было нечто внушительное.
А когда подняли ее тяжелое
стекло, старый китаец не торопясь освободил из рукава руку, рукав как будто сам, своею силой, взъехал к локтю, тонкие, когтистые пальцы старческой, железной руки опустились в витрину, сковырнули
с белой пластинки мрамора
большой кристалл изумруда, гордость павильона, Ли Хунг-чанг поднял камень на уровень своего глаза, перенес его к другому и, чуть заметно кивнув головой, спрятал руку
с камнем в рукав.
Сидели в
большой полутемной комнате, против ее трех окон возвышалась серая стена, тоже изрезанная окнами. По грязным
стеклам, по балконам и железной лестнице, которая изломанной линией поднималась на крышу, ясно было, что это окна кухонь. В одном углу комнаты рояль, над ним черная картина
с двумя желтыми пятнами, одно изображало щеку и солидный, толстый нос, другое — открытую ладонь. Другой угол занят был тяжелым, черным буфетом
с инкрустацией перламутром, буфет похож на соединение пяти гробов.
И
с этого момента уже не помнил ничего. Проснулся он в комнате, которую не узнал, но
большая фотография дяди Хрисанфа подсказала ему, где он. Сквозь занавески окна в сумрак проникали солнечные лучи необыкновенного цвета, верхние
стекла показывали кусок неба, это заставило Самгина вспомнить комнатенку в жандармском управлении.