Но адмирал приехал за каким-то другим делом, а более, кажется, взглянуть, как мы
стоим на мели, или просто захотел прокатиться и еще раз пожелать нам счастливого пути — теперь я уже забыл. Тут мы окончательно расстались до Петербурга.
Неточные совпадения
Но, к удивлению и удовольствию моему,
на длинном столе
стоял всего один графин хереса, из которого человека два выпили по рюмке, другие и не
заметили его.
И козел, и козы,
заметив нас, оставались в нерешимости. Козел
стоял как окаменелый, вполуоборот; закинув немного рога
на спину и навострив уши, глядел
на нас. «Как бы поближе подъехать и не испугать их?» — сказали мы.
Потом оглянулись и
заметили, что уже мы давно
на дворе, что Вандик отпряг лошадей и перед нами
стояли двое молодых людей: сын Бена, белокурый, краснощекий молодой человек, и другой, пастор-миссионер.
Мы с любопытством смотрели
на все: я искал глазами Китая, и шкипер искал кого-то с нами вместе. «Берег очень близко, не пора ли поворачивать?» — с живостью кто-то сказал из наших. Шкипер схватился за руль, крикнул — мы быстро нагнулись, паруса перенесли
на другую сторону, но шкуна не поворачивала; ветер ударил сильно — она все
стоит: мы были
на мели. «Отдай шкоты!» — закричали офицеры нашим матросам. Отдали, и шкуна, располагавшая лечь
на бок, выпрямилась, но с
мели уже не сходила.
«Мы употребляем рис при всяком блюде, —
заметил второй полномочный, — не угодно ли кому-нибудь переменить, если поданный уже простыл?» Церемониймейстер, с широким, круглым лицом, с плоским и несколько вздернутым, широким же, арабским носом,
стоя подле возвышения,
на котором сидели оба полномочные, взглядом и едва заметным жестом распоряжался прислугою.
Был туман и свежий ветер, потом пошел дождь. Однако ж мы в трубу рассмотрели, что судно было под английским флагом. Адмирал сейчас отправил навстречу к нему шлюпку и штурманского офицера отвести от
мели. Часа через два корабль
стоял уже близ нас
на якоре.
Однажды шкуна,
стоя на песке, так
обмелела, что принуждены были подпереть ей бока, чтоб она не расположилась лечь
на один из них.
Люди наши, заслышав приказ, вытащили весь багаж
на палубу и
стояли в ожидании, что делать. Между вещами я
заметил зонтик, купленный мной в Англии и валявшийся где-то в углу каюты. «Это зачем ты взял?» — спросил я Тимофея. «Жаль оставить», — сказал он. «Брось за борт, — велел я, — куда всякую дрянь везти?» Но он уцепился и сказал, что ни за что не бросит, что эта вещь хорошая и что он охотно повезет ее через всю Сибирь. Так и сделал.
Якуты,
стоя по колени в реке, сталкивали лодку с
мели, но их усилия натолкнули лодку еще больше
на мель, и вскоре мы увидели, что
стоим основательно, без надежды сдвинуться нашими силами.
Смотрел я
на всю эту суматоху и дивился: «Вот привычные люди, у которых никаких «страшных» минут не бывает, а теперь как будто боятся!
На мели: велика важность!
Постоим, да и сойдем, как задует ветер посвежее, заколеблется море!» — думал я, твердо шагая по твердой палубе. Неопытный слепец!
Неточные совпадения
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо
на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон,
мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то,
мол, барин сердится.
Стой, еще письмо не готово.
Шли долго ли, коротко ли, // Шли близко ли, далеко ли, // Вот наконец и Клин. // Селенье незавидное: // Что ни изба — с подпоркою, // Как нищий с костылем, // А с крыш солома скормлена // Скоту.
Стоят, как остовы, // Убогие дома. // Ненастной, поздней осенью // Так смотрят гнезда галочьи, // Когда галчата вылетят // И ветер придорожные // Березы обнажит… // Народ в полях — работает. //
Заметив за селением // Усадьбу
на пригорочке, // Пошли пока — глядеть.
Г-жа Простакова (
стоя на коленях). Ах, мои батюшки, повинную голову
меч не сечет. Мой грех! Не губите меня. (К Софье.) Мать ты моя родная, прости меня. Умилосердись надо мною (указывая
на мужа и сына) и над бедными сиротами.
Англичанин
стоит и сзади держит
на веревке собаку, и под собакой разумеется Наполеон: «Смотри,
мол, говорит, если что не так, так я
на тебя сейчас выпущу эту собаку!» — и вот теперь они, может быть, и выпустили его с острова Елены, и вот он теперь и пробирается в Россию, будто бы Чичиков, а в самом деле вовсе не Чичиков.
Подъезжая ко двору, Чичиков
заметил на крыльце самого хозяина, который
стоял в зеленом шалоновом сюртуке, приставив руку ко лбу в виде зонтика над глазами, чтобы рассмотреть получше подъезжавший экипаж.