Неточные совпадения
В кают-компании
стоял длинный стол, какие бывают
в классах, со скамьями.
Мне надо было несколько изменить
в каюте порядок, и это
стоило немалого труда.
«Боже мой! кто это выдумал путешествия? — невольно с горестью воскликнул я, — едешь четвертый месяц, только и видишь серое небо и качку!» Кто-то засмеялся. «Ах, это вы!» — сказал я, увидя, что
в каюте стоит, держась рукой за потолок, самый высокий из моих товарищей, К. И. Лосев. «Да право! — продолжал я, — где же это синее море, голубое небо да теплота, птицы какие-то да рыбы, которых, говорят, видно на самом дне?» На ропот мой как тут явился и дед.
Ночной воздух
стоит, как церемонный гость, у дверей и нейдет
в каюту, не сладит с спершимся там воздухом.
Совестно ли ему было, что он не был допущен
в каюту, или просто он признавал
в себе другое какое-нибудь достоинство, кроме чести быть японским чиновником, и понимал, что окружает его, — не знаю, но он
стоял на палубе гордо,
в красивой, небрежной позе.
Saddle Islands значит Седельные острова: видно уж по этому, что тут хозяйничали англичане. Во время китайской войны английские военные суда тоже
стояли здесь. Я вижу берег теперь из окна моей
каюты: это целая группа островков и камней, вроде знаков препинания; они и на карте показаны
в виде точек. Они бесплодны, как большая часть островов около Китая; ветры обнажают берега. Впрочем, пишут, что здесь много устриц и — чего бы вы думали? — нарциссов!
Люди наши, заслышав приказ, вытащили весь багаж на палубу и
стояли в ожидании, что делать. Между вещами я заметил зонтик, купленный мной
в Англии и валявшийся где-то
в углу
каюты. «Это зачем ты взял?» — спросил я Тимофея. «Жаль оставить», — сказал он. «Брось за борт, — велел я, — куда всякую дрянь везти?» Но он уцепился и сказал, что ни за что не бросит, что эта вещь хорошая и что он охотно повезет ее через всю Сибирь. Так и сделал.
Один только отец Аввакум, наш добрый и почтенный архимандрит, относился ко всем этим ожиданиям, как почти и ко всему, невозмутимо-покойно и даже скептически. Как он сам лично не имел врагов, всеми любимый и сам всех любивший, то и не предполагал их нигде и ни
в ком: ни на море, ни на суше, ни
в людях, ни
в кораблях. У него была вражда только к одной большой пушке, как совершенно ненужному
в его глазах предмету, которая
стояла в его
каюте и отнимала у него много простора и свету.
Неточные совпадения
— Ради бога, не рассердитесь, не растолкуйте превратно моих слов, — сказал он вежливо, но просто. — Мне так было тяжело и прискорбно, что вы придали недавно какой-то нехороший смысл… Впрочем, может быть, я сам
в этом виноват, я не спорю, но я, право, не могу видеть, как вы мучитесь. Ради бога, не отказывайтесь от моей услуги. Я до утра
стою на вахте. Моя
каюта остается совершенно свободной. Не побрезгуйте, прошу вас. Там чистое белье… все, что угодно. Я пришлю горничную… Позвольте мне помочь вам.
Он пошарил на столе,
стоя спиной к Елене и нагнувшись. У нее мелькнула мысль — встать и тотчас же уйти из
каюты, но он, точно угадывая и предупреждая ее мысль, вдруг гибким, чисто звериным движением,
в один прыжок подскочил к двери и запер ее двумя оборотами ключа.
Ко мне подозрительно ласково относится буфетчица, — утром я должен подавать ей умываться, хотя это обязанность второклассной горничной Луши, чистенькой и веселой девушки. Когда я
стою в тесной
каюте, около буфетчицы, по пояс голой, и вижу ее желтое тело, дряблое, как перекисшее тесто, вспоминается литое, смуглое тело Королевы Марго, и — мне противно. А буфетчица все говорит о чем-то, то жалобно и ворчливо, то сердито и насмешливо.
Солдат
стоял в двери
каюты для прислуги, с большим ножом
в руках, — этим ножом отрубали головы курам, кололи дрова на растопку, он был тупой и выщерблен, как пила. Перед
каютой стояла публика, разглядывая маленького смешного человечка с мокрой головой; курносое лицо его дрожало, как студень, рот устало открылся, губы прыгали. Он мычал:
Подбежал Максим, тоже пьяный, и вдвоем они потащили меня по палубе к своей
каюте, мимо спящих пассажиров. Но у дверей
каюты стоял Смурый,
в двери, держась за косяки, — Яков Иваныч, а девица колотила его по спине кулаками и пьяным голосом кричала: