Неточные совпадения
Англичане, по примеру других своих колоний, освободили черных от рабства, несмотря на то что это повело за собой вражду голландских фермеров и что земледелие много пострадало тогда, и страдает еще
до сих пор, от уменьшения рук.
До 30 000 черных невольников обработывали землю, но сделать их добровольными земледельцами не удалось: они
работают только для удовлетворения крайних своих потребностей и затем уже ничего не делают.
— «Долго они
работают?» — «С восхождения солнца
до захождения; тут много времени уходит в ходьбе на место и обратно».
Но вот мы вышли в Великий океан. Мы были в 21˚ северной широты: жарко
до духоты.
Работать днем не было возможности. Утомишься от жара и заснешь после обеда, чтоб выиграть поболее времени ночью. Так сделал я 8-го числа, и спал долго, часа три, как будто предчувствуя беспокойную ночь. Капитан подшучивал надо мной, глядя, как я проснусь, посмотрю сонными глазами вокруг и перелягу на другой диван, ища прохлады. «Вы то на правый, то на левый галс ложитесь!» — говорил он.
Я, если хороша погода, иду на ют и любуюсь окрестностями, смотрю в трубу на холмы, разглядываю деревни, хижины, движущиеся фигуры людей, вглядываюсь внутрь хижин, через широкие двери и окна, без рам и стекол, рассматриваю проезжающие лодки с группами японцев; потом сажусь за работу и
работаю до обеда.
Мальчикам платят по полуреалу в день (около семи коп. сер.), а
работать надо от шести часов утра
до шести вечера; взрослым по реалу; когда понадобится, так за особую плату
работают и ночью.
Неточные совпадения
— А что? запишешь в книжечку? // Пожалуй, нужды нет! // Пиши: «В деревне Басове // Яким Нагой живет, // Он
до смерти
работает, //
До полусмерти пьет!..»
Скосить и сжать рожь и овес и свезти, докосить луга, передвоить пар, обмолотить семена и посеять озимое — всё это кажется просто и обыкновенно; а чтобы успеть сделать всё это, надо, чтобы от старого
до малого все деревенские люди
работали не переставая в эти три-четыре недели втрое больше, чем обыкновенно, питаясь квасом, луком и черным хлебом, молотя и возя снопы по ночам и отдавая сну не более двух-трех часов в сутки. И каждый год это делается по всей России.
— Да, но вы себя не считаете. Вы тоже ведь чего-нибудь стóите? Вот я про себя скажу. Я
до тех пор, пока не хозяйничал, получал на службе три тысячи. Теперь я
работаю больше, чем на службе, и, так же как вы, получаю пять процентов, и то дай Бог. А свои труды задаром.
— А я думаю: я вот лежу здесь под стогом… Узенькое местечко, которое я занимаю,
до того крохотно в сравнении с остальным пространством, где меня нет и где дела
до меня нет; и часть времени, которую мне удастся прожить, так ничтожна перед вечностию, где меня не было и не будет… А в этом атоме, в этой математической точке кровь обращается, мозг
работает, чего-то хочет тоже… Что за безобразие! Что за пустяки!
— Расстригут меня — пойду
работать на завод стекла, займусь изобретением стеклянного инструмента. Семь лет недоумеваю: почему стекло не употребляется в музыке? Прислушивались вы зимой, в метельные ночи, когда не спится, как стекла в окнах поют? Я, может быть, тысячу ночей слушал это пение и дошел
до мысли, что именно стекло, а не медь, не дерево должно дать нам совершенную музыку. Все музыкальные инструменты надобно из стекла делать, тогда и получим рай звуков. Обязательно займусь этим.