Те сначала не хотели трудиться, предпочитая есть конину, белок, древесную кору, всякую дрянь, а
поработавши год и поевши ячменной похлебки с маслом, на другой год пришли за работой сами.
Неточные совпадения
Вот я думал бежать от русской зимы и прожить два
лета, а приходится, кажется, испытать четыре осени: русскую, которую уже пережил, английскую переживаю, в тропики придем в тамошнюю осень. А бестолочь какая: празднуешь два Рождества, русское и английское, два Новые
года, два Крещенья. В английское Рождество была крайняя нужда в работе — своих рук недоставало: англичане и слышать не хотят о работе в праздник. В наше Рождество англичане пришли, да совестно было заставлять
работать своих.
Он
работал около пятнадцати
лет над этим трудом и послал копию в Лондон.
Один какой-то якут сидел тут праздно, между тем мальчишка
лет пятнадцати
работал изо всех сил; мне показалось это не совсем удобно для мальчишки, и я пригласил заняться греблей праздного якута.
Во-первых, он закончил громадный донос на бывшее казенное управление Балчуговских промыслов, над которым
работал года три самым тщательным образом.
Пошалили вы в молодости, лениво и глупо провели пять — шесть лет; но… стоит опомниться,
поработать год, два, — и все поправлено.
Воз оттуда едет, и девица или женщина идёт; лошадёнка мухортая, голову опустила, почитай, до земли, глаз у неё безнадёжный, а девица — руки назад и тоже одним глазом смотрит на скотину, измученную работой, а другим — на меня: вот, дескать, и вся тут жизнь моя, и такая же она, как у лошади, —
поработаю лет десяток, согнусь и опущу голову, не изведав никакой радости…
Партия составилась из Матюшки, Турки и Мины Клейменого, которые
работали летом, да прибавилось еще двое молодых рабочих.
Неточные совпадения
Четыре
года тихие, // Как близнецы похожие, // Прошли потом… Всему // Я покорилась: первая // С постели Тимофеевна, // Последняя — в постель; // За всех, про всех
работаю, — // С свекрови, свекра пьяного, // С золовушки бракованной // Снимаю сапоги…
— Я уже второй
год живу здесь.
Работаю.
Скосить и сжать рожь и овес и свезти, докосить луга, передвоить пар, обмолотить семена и посеять озимое — всё это кажется просто и обыкновенно; а чтобы успеть сделать всё это, надо, чтобы от старого до малого все деревенские люди
работали не переставая в эти три-четыре недели втрое больше, чем обыкновенно, питаясь квасом, луком и черным хлебом, молотя и возя снопы по ночам и отдавая сну не более двух-трех часов в сутки. И каждый
год это делается по всей России.
Ему было девять
лет, он был ребенок; но душу свою он знал, она была дорога ему, он берег ее, как веко бережет глаз, и без ключа любви никого не пускал в свою душу. Воспитатели его жаловались, что он не хотел учиться, а душа его была переполнена жаждой познания. И он учился у Капитоныча, у няни, у Наденьки, у Василия Лукича, а не у учителей. Та вода, которую отец и педагог ждали на свои колеса, давно уже просочилась и
работала в другом месте.
— И такой скверный анекдот, что сена хоть бы клок в целом хозяйстве! — продолжал Плюшкин. — Да и в самом деле, как прибережешь его? землишка маленькая, мужик ленив,
работать не любит, думает, как бы в кабак… того и гляди, пойдешь на старости
лет по миру!