Неточные совпадения
Прошло дня два:
в это время дано было знать японцам, что нам нужно место на берегу и провизия. Провизии они
прислали небольшое количество
в подарок, а о месте объявили, что не смеют дать его без разрешения из Едо.
Губернатор
прислал только небольшое количество живности и зелени, прося принять это
в подарок.
Но баниосы не обрадовались бы, узнавши, что мы идем
в Едо. Им об этом не сказали ни слова. Просили только приехать завтра опять, взять бумаги да
подарки губернаторам и переводчикам, еще
прислать, как можно больше, воды и провизии. Они не подозревают, что мы сбираемся продовольствоваться этой провизией — на пути к Едо! Что-то будет завтра?
После этого церемониймейстер
пришел и объявил, что его величество сиогун
прислал российскому полномочному
подарки и просил принять их.
В знак того, что
подарки принимаются с уважением, нужно было дотронуться до каждого из них обеими руками. «Вот подарят редкостей! — думали все, — от самого сиогуна!» — «Что подарили?» — спрашивали мы шепотом у Посьета, который ходил
в залу за
подарками. «Ваты», — говорит. «Как ваты?» — «Так, ваты шелковой да шелковой материи». — «Что ж, шелковая материя — это хорошо!»
Адмирал не хотел, однако ж, напрасно держать их
в страхе: он предполагал объявить им, что мы воротимся не прежде весны, но только хотел сказать это уходя, чтобы они не делали возражений. Оттого им послали объявить об этом, когда мы уже снимались с якоря. На прощанье Тсутсуй и губернаторы
прислали еще недосланные
подарки, первый бездну ящиков адмиралу, Посьету, капитану и мне, вторые — живности и зелени для всех.
Нечего было делать: его превосходительство
прислал сказать, что переводчики перепутали — это обыкновенная их отговорка, когда они попробуют какую-нибудь меру и она не удастся, — что он согласен на доставку провизии голландцами по-прежнему и просит только принять некоторое количество ее
в подарок, за который он готов взять контр-презент.
Неточные совпадения
Когда нам объявили, что скоро будут именины бабушки и что нам должно приготовить к этому дню
подарки, мне
пришло в голову написать ей стихи на этот случай, и я тотчас же прибрал два стиха с рифмами, надеясь также скоро прибрать остальные.
Особенно логической связи
подарка с немедленным отъездом и непременною необходимостью
прийти для того
в дождь и
в полночь, конечно, этими объяснениями ничуть не выказывалось, но дело, однако же, обошлось весьма складно.
А тут то записка к жене от какой-нибудь Марьи Петровны, с книгой, с нотами, то
прислали ананас
в подарок или у самого
в парнике созрел чудовищный арбуз — пошлешь доброму приятелю к завтрашнему обеду и сам туда отправишься…
Подарок! А у него двести рублей
в кармане! Если деньги и
пришлют, так к Рождеству, а может быть, и позже, когда продадут хлеб, а когда продадут, сколько его там и как велика сумма выручена будет — все это должно объяснить письмо, а письма нет. Как же быть-то? Прощай, двухнедельное спокойствие!
В мучениях доживал я до торжественного дня,
в пять часов утра я уже просыпался и думал о приготовлениях Кало; часов
в восемь являлся он сам
в белом галстуке,
в белом жилете,
в синем фраке и с пустыми руками. «Когда же это кончится? Не испортил ли он?» И время шло, и обычные
подарки шли, и лакей Елизаветы Алексеевны Голохвастовой уже
приходил с завязанной
в салфетке богатой игрушкой, и Сенатор уже приносил какие-нибудь чудеса, но беспокойное ожидание сюрприза мутило радость.