Неточные совпадения
«Завтра на вахту рано вставать, — говорит он, вздыхая, — подложи еще подушку, повыше, да постой, не уходи, я, может быть, что-нибудь вздумаю!» Вот
к нему-то я и обратился с просьбою, нельзя ли мне отпускать по кружке пресной воды на умыванье, потому-де, что
мыло не распускается в морской воде, что я не моряк,
к морскому образу жизни не
привык, и, следовательно, на меня, казалось бы, строгость эта распространяться не должна.
Нет, берег, видно, нездоров мне. Пройдусь по лесу, чувствую утомление, тяжесть; вчера заснул в лесу, на разостланном брезенте, и схватил лихорадку. Отвык совсем от берега. На фрегате, в море лучше. Мне хорошо в
моей маленькой каюте: я
привык к своему уголку, где повернуться трудно; можно только лечь на постели, сесть на стул, а затем сделать шаг
к двери — и все тут.
Привык видеть бизань-мачту, кучу снастей, а через борт море.
Неточные совпадения
Она мне кинула взгляд, исполненный любви и благодарности. Я
привык к этим взглядам; но некогда они составляли
мое блаженство. Княгиня усадила дочь за фортепьяно; все просили ее спеть что-нибудь, — я молчал и, пользуясь суматохой, отошел
к окну с Верой, которая мне хотела сказать что-то очень важное для нас обоих… Вышло — вздор…
Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть, больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало:
к печали я так же легко
привыкаю, как
к наслаждению, и жизнь
моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать.
Детей же маленьких у нас трое, и Катерина Ивановна в работе с утра до ночи, скребет и
моет и детей обмывает, ибо
к чистоте сызмалетства
привыкла, а с грудью слабою и
к чахотке наклонною, и я это чувствую.
Но как вино подавалось у нас только за обедом, и то по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то
мой Бопре очень скоро
привык к русской настойке и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не в пример более полезную для желудка.
— Да, читал и аккомпанировал мне на скрипке: он был странен, иногда задумается и молчит полчаса, так что вздрогнет, когда я назову его по имени, смотрит на меня очень странно… как иногда вы смотрите, или сядет так близко, что испугает меня. Но мне не было… досадно на него… Я
привыкла к этим странностям; он раз положил свою руку на
мою: мне было очень неловко. Но он не замечал сам, что делает, — и я не отняла руки. Даже однажды… когда он не пришел на музыку, на другой день я встретила его очень холодно…