Неточные совпадения
«Нет, не в Париж хочу, — помните, твердил я вам, — не в Лондон, даже не в Италию,
как звучно бы
о ней
ни пели [А. Н. Майков — примеч.
О какой глупости
ни объявите,
какую цену
ни запросите, посетители явятся, и, по обыкновению, толпой.
Но пора кончить это письмо…
Как? что?.. А что ж
о Мадере: об управлении города,
о местных властях,
о числе жителей,
о количестве выделываемого вина,
о торговле: цифры, факты — где же все? Вправе ли вы требовать этого от меня? Ведь вы просили писать вам
о том, что я сам увижу, а не то, что написано в ведомостях, таблицах, календарях. Здесь все, что я видел в течение 10-ти или 12-ти часов пребывания на Мадере. Жителей всех я не видел, властей тоже и даже не успел хорошенько посетить
ни одного виноградника.
Хотелось бы верно изобразить вам, где я, что вижу, но
о многом говорят чересчур много, а сказать нечего; с другого, напротив,
как ни бейся, не снимешь и бледной копии, разве вы дадите взаймы вашего воображения и красок.
А есть ли там дрожжи?» Ну можно ли усерднее заботиться об исполнении своей обязанности,
как бы она священна
ни была,
как, например, обязанность
о продовольствии товарищей?
Доктор расспрашивал
о службе нашей,
о чинах, всего больше
о жалованье, и вдруг,
ни с того
ни с сего, быстро спросил: «А на
каком положении живут у вас жиды?» Все сомнения исчезли.
Что это такое?
как я
ни был приготовлен найти что-нибудь оригинальное,
как много
ни слышал
о том, что Вампоа богат, что он живет хорошо, но то, что мы увидели, далеко превзошло ожидание. Он тотчас повел нас показать сад, которым окружена дача. Про китайские сады говорят много хорошего и дурного.
Этот Нарабайоси 2-й очень скромен, задумчив; у него нет столбняка в лице и манерах,
какой заметен у некоторых из японцев, нет также самоуверенности многих, которые совершенно довольны своею участью и
ни о чем больше не думают.
Спросили, когда будут полномочные. «Из Едо… не получено… об этом». Ну пошел свое! Хагивари и Саброски начали делать нам знаки, показывая на бумагу, что вот
какое чудо случилось: только заговорили
о ней, и она и пришла! Тут уже никто не выдержал, и они сами, и все мы стали смеяться. Бумага писана была от президента горочью Абе-Исен-о-ками-сама к обоим губернаторам
о том, что едут полномочные, но кто именно, когда они едут, выехали ли, в дороге ли — об этом
ни слова.
После обеда нас повели в особые галереи играть на бильярде. Хозяин и некоторые гости, узнав, что мы собираемся играть русскую, пятишаровую партию, пришли было посмотреть, что это такое, но
как мы с Посьетом в течение получаса не сделали
ни одного шара, то они постояли да и ушли, составив себе, вероятно, не совсем выгодное понятие
о русской партии.
В одном из прежних писем я говорил
о способе их действия: тут,
как ни знай сердце человеческое,
как ни будь опытен, а трудно действовать по обыкновенным законам ума и логики там, где нет ключа к миросозерцанию, нравственности и нравам народа,
как трудно разговаривать на его языке, не имея грамматики и лексикона.
В первый раз в жизни случилось мне провести последний день старого года как-то иначе, непохоже
ни на что прежнее. Я обедал в этот день у японских вельмож! Слушайте же, если вам не скучно, подробный рассказ обо всем, что я видел вчера. Не берусь одевать все вчерашние картины и сцены в их оригинальный и яркий колорит. Обещаю одно: верное, до добродушия, сказание
о том,
как мы провели вчерашний день.
— И что? — допытывался я уже на другой день на рейде, ибо там, за рифами, опять
ни к кому приступу не было: так все озабочены. Да почему-то и неловко было спрашивать,
как бывает неловко заговаривать, где есть трудный больной в доме,
о том, выздоровеет он или умрет?
И только на другой день, на берегу, вполне вникнул я в опасность положения, когда в разговорах об этом объяснилось, что между берегом и фрегатом, при этих огромных,
как горы, волнах, сообщения на шлюпках быть не могло; что если б фрегат разбился
о рифы, то
ни наши шлюпки — а их шесть-семь и большой баркас, —
ни шлюпки с других наших судов не могли бы спасти и пятой части всей нашей команды.
В этой неизвестности
о войне пришли мы и в Манилу и застали там на рейде военный французский пароход.
Ни мы,
ни французы не знали,
как нам держать себя друг с другом, и визитами мы не менялись,
как это всегда делается в обыкновенное время. Пробыв там недели три, мы ушли, но перед уходом узнали, что там ожидали английскую эскадру.
— Друг мой, ты говоришь совершенную правду о том, что честно и бесчестно. Но только я не знаю, к чему ты говоришь ее, и не понимаю, какое отношение может она иметь ко мне. Я ровно ничего тебе не говорил
ни о каком намерении рисковать спокойствием жизни, чьей бы то ни было, ни о чем подобном. Ты фантазируешь, и больше ничего. Я прошу тебя, своего приятеля, не забывать меня, потому что мне, как твоему приятелю, приятно проводить время с тобою, — только. Исполнишь ты мою приятельскую просьбу?
Неточные совпадения
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите
ни слова поговорить
о деле. Ну что, друг,
как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите
о злодеях или
о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты
какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет
ни копейки.
Потом свою вахлацкую, // Родную, хором грянули, // Протяжную, печальную, // Иных покамест нет. // Не диво ли? широкая // Сторонка Русь крещеная, // Народу в ней тьма тём, // А
ни в одной-то душеньке // Спокон веков до нашего // Не загорелась песенка // Веселая и ясная, //
Как вёдреный денек. // Не дивно ли? не страшно ли? //
О время, время новое! // Ты тоже в песне скажешься, // Но
как?.. Душа народная! // Воссмейся ж наконец!
Кто видывал,
как слушает // Своих захожих странников // Крестьянская семья, // Поймет, что
ни работою //
Ни вечною заботою, //
Ни игом рабства долгого, //
Ни кабаком самим // Еще народу русскому // Пределы не поставлены: // Пред ним широкий путь. // Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки в лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа народа русского… //
О сеятель! приди!..
Простаков. От которого она и на тот свет пошла. Дядюшка ее, господин Стародум, поехал в Сибирь; а
как несколько уже лет не было
о нем
ни слуху,
ни вести, то мы и считаем его покойником. Мы, видя, что она осталась одна, взяли ее в нашу деревеньку и надзираем над ее имением,
как над своим.