Неточные совпадения
Оно, пожалуй, красиво смотреть со стороны, когда
на бесконечной глади
вод плывет
корабль, окрыленный белыми парусами, как подобие лебедя, а когда попадешь в эту паутину снастей, от которых проходу нет, то увидишь в этом не доказательство силы, а скорее безнадежность
на совершенную победу.
Днем облитые ослепительным солнечным блеском
воды сверкают, как растопленное серебро; лучи снопами отвесно и неотразимо падают
на все —
на скалы,
на вершины пальм,
на палубы
кораблей и, преломляясь, льют каскады огня и блеска по сторонам.
Суда и джонки, прекрасные европейские здания, раззолоченная кумирня, протестантские церкви, сады — все это толпится еще неясной кучей, без всякой перспективы, как будто церковь стоит
на воде, а
корабль на улице.
Это очень хорошо выходит по-русски, так же как, например, выражение «остойчивый», «остойчивость», то есть прочное, надлежащее сиденье
корабля в
воде; «наветренная» и «подветренная» сторона или еще «отстояться
на якоре», то есть воспротивиться напору ветра и т. д.
Неточные совпадения
Тогда Циммер взмахнул смычком — и та же мелодия грянула по нервам толпы, но
на этот раз полным, торжествующим хором. От волнения, движения облаков и волн, блеска
воды и дали девушка почти не могла уже различать, что движется: она,
корабль или лодка — все двигалось, кружилось и опадало.
«Сестрица! знаешь ли, беда!» //
На корабле Мышь Мыши говорила: // «Ведь оказалась течь: внизу у нас
вода // Чуть не хватила // До самого мне рыла».
Она немного отдохнула, открыв все Райскому и Тушину. Ей стало будто покойнее. Она сбросила часть тяжести, как моряки в бурю бросают часть груза, чтоб облегчить
корабль. Но самый тяжелый груз был
на дне души, и ладья ее сидела в
воде глубоко, черпала бортами и могла, при новом ожидаемом шквале, черпнуть и не встать больше.
Вчера лег — и тотчас же канул
на сонное дно, как перевернувшийся, слишком загруженный
корабль. Толща глухой колыхающейся зеленой
воды. И вот медленно всплываю со дна вверх и где-то
на средине глубины открываю глаза: моя комната, еще зеленое, застывшее утро.
На зеркальной двери шкафа — осколок солнца — в глаза мне. Это мешает в точности выполнить установленные Скрижалью часы сна. Лучше бы всего — открыть шкаф. Но я весь — как в паутине, и паутина
на глазах, нет сил встать…
Уже вечереет. Солнце перед самым закатом вышло из-за серых туч, покрывающих небо, и вдруг багряным светом осветило лиловые тучи, зеленоватое море, покрытое
кораблями и лодками, колыхаемое ровной широкой зыбью, и белые строения города, и народ, движущийся по улицам. По
воде разносятся звуки какого-то старинного вальса, который играет полковая музыка
на бульваре, и звуки выстрелов с бастионов, которые странно вторят им.