Неточные совпадения
О последних
можно разве
сказать, что они отличаются такою рельефностью бюстов, что путешественника поражает это излишество в них столько же, сколько недостаток, в этом отношении, у молодых девушек.
Какое счастье, что они не понимали друг друга! Но по одному лицу, по голосу Фаддеева
можно было догадываться, что он третирует купца en canaille, как какого-нибудь продавца баранок в Чухломе. «Врешь, не то показываешь, — говорил он, швыряя штуку материи. —
Скажи ему, ваше высокоблагородие, чтобы дал той самой, которой отрезал Терентьеву да Кузьмину». Купец подавал другой кусок. «Не то, сволочь, говорят тебе!» И все в этом роде.
А скажите-ка, что вы нездоровы, что у вас, например, человек двадцать-тридцать больных лихорадкой, так вас очень учтиво попросят не съезжать на берег и как
можно скорее удалиться.
Да, я забыл
сказать, что мы не последовали примеру большей части мореплавателей, которые, отправляясь из Европы на юг Америки или Африки, стараются, бог знает для чего, пересечь экватор как
можно дальше от Африки.
— «Стыд не дым, глаза не выест, —
сказал я, — а от дыма вашего
можно в обморок упасть».
Чтобы согласить эту разноголосицу, Льода вдруг предложил
сказать, что корвет из Камчатки, а мы из Петербурга вышли в одно время. «Лучше будет, когда
скажете, что и пришли в одно время, в три месяца». Ему показали карту и объяснили, что из Камчатки
можно прийти в неделю, в две, а из Петербурга в полгода. Он сконфузился и стал сам смеяться над собой.
Хотя табак японский был нам уже известен, но мы сочли долгом выкурить по трубке, если только
можно назвать трубкой эти наперстки, в которые не поместится щепоть нюхательного, не то что курительного табаку. Кажется, я выше
сказал, что японский табак чрезвычайно мягок и крошится длинными волокнами. Он так мелок, что в пачке, с первого взгляда, похож на кучу какой-то темно-красной пыли.
Но баниосы не обрадовались бы, узнавши, что мы идем в Едо. Им об этом не
сказали ни слова. Просили только приехать завтра опять, взять бумаги да подарки губернаторам и переводчикам, еще прислать, как
можно больше, воды и провизии. Они не подозревают, что мы сбираемся продовольствоваться этой провизией — на пути к Едо! Что-то будет завтра?
У Вусуна обыкновенно останавливаются суда с опиумом и отсюда отправляют свой товар на лодках в Шанхай, Нанкин и другие города. Становилось все темнее; мы шли осторожно. Погода была пасмурная. «Зарево!» —
сказал кто-то. В самом деле налево, над горизонтом, рдело багровое пятно и делалось все больше и ярче. Вскоре
можно было различить пламя и вспышки — от выстрелов. В Шанхае — сражение и пожар, нет сомнения! Это помогло нам определить свое место.
«
Скажите, пожалуйста, — начали мы расспрашивать хозяина, — как бы посмотреть город?» — «
Можно, — отвечал он, — вы что хотите видеть?» — «Прежде всего испанский город, достопримечательности».
«Да это прекрасная сигара! —
сказал я, — нельзя ли купить таких?» — «Нет, это гаванской свертки: готовых нет, недели через две
можно, — прибавил он тише, оборачиваясь спиной к нескольким старухам, которые в этой же комнате, на полу, свертывали сигары, — я могу вам приготовить несколько тысяч…» — «Мы едва ли столько времени останемся здесь.
То же подтвердил накануне и епископ. «Ах, если бы Филиппинские острова были в других руках! —
сказал он, — какие сокровища
можно было бы извлекать из них! Mais les espagnols sont indolents, paresseux, trиs paresseux! [Но испанцы бездельники, лентяи, ужасные лентяи! — фр.]» — прибавил он со вздохом.
Упасть, правду
сказать, было нельзя, но сломать ногу, и, пожалуй, обе,
можно.
Если б еще
можно было свободно проникнуть в города, посмотреть других жителей, их быт, а то не пускают. В природе нет никаких ярких особенностей: местность интересна настолько или потолику,
сказал бы ученый путешественник, поколику она нова, как всякая новая местность.
Даже на наши вопросы,
можно ли привезти к ним товары на обмен, они отвечали утвердительно.
Сказали ли бы все это японцы, ликейцы, китайцы? — ни за что. Видно, корейцы еще не научены опытом, не жили внешнею жизнью и не успели выработать себе политики. Да лучше если б и не выработали: скорее и легче переступили бы неизбежный шаг к сближению с европейцами и к перевоспитанию себя.
Вы не совсем доверяйте, когда услышите от моряка слово «канат». Канат — это цепь, на которую
можно привязать полдюжины слонов — не сорвутся. Он держит якорь в сто пятьдесят пуд. Вот когда
скажут пеньковый канат, так это в самом деле канат.
Сказали еще, что если я не хочу ехать верхом (а я не хочу), то
можно ехать в качке (сокращенное качалке), которую повезут две лошади, одна спереди, другая сзади. «Это-де очень удобно: там
можно читать, спать». Чего же лучше? Я обрадовался и просил устроить качку. Мы с казаком, который взялся делать ее, сходили в пакгауз, купили кожи, ситцу, и казак принялся за работу.
— «Посмотрите! —
сказал нам князь Оболенский, — он змеиную шкуру из Бразилии положил поближе, а тулуп запрятал!» — «Да я думал, что шкуру-то
можно и выбросить, —
сказал Иван, — а тулупчика-то жаль».
«А кокосы напрасно не взял, — заметил я ему, — в самом деле
можно бы выгодно продать…» — «Оно точно, кабы взять штук сто, так бы денег
можно было много выручить», —
сказал Иван, принявший серьезно мое замечание.
Взглянув на такую дорогу, непременно
скажешь, что по ней ни пройти, ни проехать нельзя, но проскакать
можно; и якут скакал во всю прыть, так что дух замирает.
«А там есть какая-нибудь юрта, на том берегу, чтоб
можно было переждать?» — спросил я. «Однако нет, —
сказал он, — кусты есть… Да почто вам юрта?» — «Куда же чемоданы сложить, пока лошадей приведут?» — «А на берегу: что им доспеется? А не то так в лодке останутся: не азойно будет» (то есть: «Не тяжело»). Я задумался: провести ночь на пустом берегу вовсе не занимательно; посылать ночью в город за лошадьми взад и вперед восемь верст — когда будешь под кровлей? Я поверил свои сомнения старику.
«Помилуйте! —
сказал тут еще кто-то, — как
можно доху? шерсть лезет». — «Что ж такое, что лезет?» — «Как что: в рот, в глаза налезет?» — «Где ж мне купить доху или кухлянку?» — перебил я. «Теперь негде: вот если б летом изволили пожаловать, — дружно повторили все, — тогда приезжают сюда сверху, по Лене, из Иркутска, купцы; они закупают весь пушной товар».
«Куда вы? как
можно! —
сказали мне, — да теперь вы ни в каком разе не поспеете добраться водой: скоро пойдет шуга».