Неточные совпадения
Робко
ходит в первый раз человек на
корабле: каюта ему кажется гробом, а между тем едва ли он безопаснее в многолюдном городе, на шумной улице, чем на крепком парусном судне, в океане.
Начинается крик, шум, угрозы, с одной стороны по-русски, с другой — энергические ответы и оправдания по-голландски, или по-английски, по-немецки. Друг друга в суматохе не слышат, не понимают, а кончится все-таки тем, что расцепятся, — и все смолкнет:
корабль нем и недвижим опять; только часовой задумчиво
ходит с ружьем взад и вперед.
«Хвастаете, дед: ведь вы три раза
ходили вокруг света: итого шесть раз!» — «Так; но однажды на самом экваторе
корабль захватили штили и нас раза три-четыре перетаскивало то по ту, то по эту сторону экватора».
А нечего делать японцам против
кораблей: у них, кроме лодок, ничего нет. У этих лодок, как и у китайских джонок, паруса из циновок, очень мало из холста, да еще открытая корма: оттого они и
ходят только у берегов. Кемпфер говорит, что в его время сиогун запретил строить суда иначе, чтоб они не ездили в чужие земли. «Нечего, дескать, им там делать».
Неточные совпадения
Аммирал-вдовец по морям
ходил, // По морям
ходил,
корабли водил, // Под Ачаковом бился с туркою, // Наносил ему поражение, // И дала ему государыня // Восемь тысяч душ в награждение.
Все были хожалые, езжалые:
ходили по анатольским берегам, по крымским солончакам и степям, по всем речкам большим и малым, которые впадали в Днепр, по всем заходам [Заход — залив.] и днепровским островам; бывали в молдавской, волошской, в турецкой земле; изъездили всё Черное море двухрульными козацкими челнами; нападали в пятьдесят челнов в ряд на богатейшие и превысокие
корабли, перетопили немало турецких галер и много-много выстреляли пороху на своем веку.
Пантен, крича как на пожаре, вывел «Секрет» из ветра; судно остановилось, между тем как от крейсера помчался паровой катер с командой и лейтенантом в белых перчатках; лейтенант, ступив на палубу
корабля, изумленно оглянулся и
прошел с Грэем в каюту, откуда через час отправился, странно махнув рукой и улыбаясь, словно получил чин, обратно к синему крейсеру.
Струя пены, отбрасываемая кормой
корабля Грэя «Секрет»,
прошла через океан белой чертой и погасла в блеске вечерних огней Лисса.
Корабль встал на рейде недалеко от маяка.
Удовольствие мое переменилося в равное негодование с тем, какое ощущаю,
ходя в летнее время по таможенной пристани, взирая на
корабли, привозящие к нам избытки Америки и драгие ее произращения, как-то: сахар, кофе, краски и другие, не осушившиеся еще от пота, слез и крови, их омывших при их возделании.