Неточные совпадения
«Что скажешь, Прохор?» — говорит барин небрежно. Но Прохор ничего не говорит; он еще небрежнее достает со стены машинку, то есть счеты, и подает барину, а сам, выставив одну ногу вперед, а руки заложив назад, становится поодаль. «Сколько чего?» —
спрашивает барин, готовясь
класть на счетах.
Эй, вахтенный! поди скажи Карпову, чтоб
спросил у Янцева еще зелени и
положил в суп.
«А если другой адмирал придет сюда, —
спросил Эйноске заботливо, — тогда будете палить?» — «Мы не предвидим, чтобы пришел сюда какой-нибудь адмирал, — отвечали ему, — оттого и не
полагаем, чтоб понадобилось палить».
Адмирал предложил тост: «За успешный ход наших дел!» Кавадзи, после бокала шампанского и трех рюмок наливки,
положил голову на стол, пробыл так с минуту, потом отряхнул хмель, как сон от глаз, и быстро
спросил: «Когда он будет иметь удовольствие угощать адмирала и нас в последний раз у себя?» — «Когда угодно, лишь бы это не сделало ему много хлопот», — отвечено ему.
«Помилуйте! — начали потом пугать меня за обедом у начальника порта, где собиралось человек пятнадцать за столом, — в качках возят старух или дам». Не знаю, какое различие
полагал собеседник между дамой и старухой. «А старика можно?» —
спросил я. «Можно», — говорят. «Ну так я поеду в качке».
«Зачем дерево
кладешь в табак?» —
спросил я.
Неточные совпадения
— Конституция, доложу я вам, почтеннейшая моя Марфа Терентьевна, — говорил он купчихе Распоповой, — вовсе не такое уж пугало, как люди несмысленные о сем
полагают. Смысл каждой конституции таков: всякий в дому своем благополучно да почивает! Что же тут,
спрашиваю я вас, сударыня моя, страшного или презорного? [Презорный — презирающий правила или законы.]
Левин подошел, но, совершенно забыв, в чем дело, и смутившись, обратился к Сергею Ивановичу с вопросом: «куда
класть?» Он
спросил тихо, в то время как вблизи говорили, так что он надеялся, что его вопрос не услышат.
— Да, электрический свет, — сказал Левин. — Да. Ну, а где Вронский теперь? —
спросил он, вдруг
положив мыло.
— Если вы
спрашиваете моего совета, — сказала она, помолившись и открывая лицо, — то я не советую вам делать этого. Разве я не вижу, как вы страдаете, как это раскрыло ваши раны? Но,
положим, вы, как всегда, забываете о себе. Но к чему же это может повести? К новым страданиям с вашей стороны, к мучениям для ребенка? Если в ней осталось что-нибудь человеческое, она сама не должна желать этого. Нет, я не колеблясь не советую, и, если вы разрешаете мне, я напишу к ней.
— Так вы как же
полагаете? —
спросил он, — как же теперь надо вести хозяйство?