Неточные совпадения
Оно заперто; кругом его шалаши на четырех столбах с крышей
из пальмовых
листьев.
Корень его уродливым, переплетшимся, как множество змей, стволом выходил из-под каменного пола и опутывал ветвями, как сетью, трельяж балкона, образуя густую зеленую беседку;
листья фестонами лепились по решетке и стенам.
«Что это не потчуют ничем?» — шептал Зеленый, посматривая на крупные фиги, выглядывавшие из-за
листьев, на бананы и на кисти кое-где еще оставшегося винограда.
Мы видели новые, заброшенные в глушь леса, еще строящиеся хижины, под пальмами и
из пальм, крытые пальмовыми же
листьями.
Мы пошли в деревню. Она вся состояла
из бамбуковых хижин, крытых пальмовыми
листьями и очень похожих на хлевы.
Толстый ствол, состоящий
из множества крепко сросшихся вместе корней, оканчивается густой шапкой темной зелени с толстыми маслянистыми
листьями.
Они помчали нас сначала по предместьям, малайскому, индийскому и китайскому. Малайские жилища — просто сквозные клетки
из бамбуковых тростей, прикрытые сухими кокосовыми
листьями, едва достойные называться сараями, на сваях, от сырости и от насекомых тоже. У китайцев побогаче — сплошные ряды домов в два этажа: внизу лавки и мастерские, вверху жилье с жалюзи. Индийцы живут в мазанках.
Какую роль играет этот орех здесь, в тропических широтах! Его едят и люди, и животные; сок его пьют;
из ядра делают масло, составляющее одну
из главных статей торговли в Китае, на Сандвичевых островах и в многих других местах;
из древесины строят домы,
листьями кроют их,
из чашек ореха делают посуду.
У подошвы ее, по берегу, толпятся домы, и между ними, как напоказ, выглядывают кое-где пучки банановых
листьев, которые сквозят и желтеют от солнечных лучей, да еще видна иногда из-за забора, будто широкая метла, верхушка убитого солнцем дерева.
Она состояла
из четырех столбов (все красного дерева), крытых и закрытых со всех сторон сухими пальмовыми
листьями.
Не предвидя возможности посылать к вам писем
из Нагасаки, я перестал писать их и начал вести дневник. Но случай послать письмо представляется, и я вырываю несколько
листов из дневника, чем и заключу это письмо. Сообщу вам, между прочим, о нашем свидании с нагасакским губернатором, как оно записано у меня под 9-м сентября.
Иллюзия, которою я тешил себя, продолжалась недолго: вон один отживший, самый древний, именно старик, вынул из-за пазухи пачку тонкой бумаги, отодрал
лист и высморкался в него, потом бросил бумажку, как в бездну, в свой неизмеримый рукав. «А! это живые!»
На одном берегу ряд грязноватых пакгаузов, домов, длинных заборов; зелени нигде не видать; изредка выбегают на солнце из-за каменной ограды два-три банановые
листа.
Из чащи зелени мы вдруг вторгались в тагальскую деревню, проскакивали мимо хижин без стен, с одними решетками, сплетенными
из растущего тут же рядом бамбука, крытых банановыми
листьями, и без того, впрочем, осеняющими круглый год всю хижину.
Но бананы превозмогают все: везде,
из всех углов и щелей, торчат их нескромные, ярко-свежие
листья, осеняющие крупные и тяжелые кисти плодов.
По мере того как мы шли через ворота, двором и по лестнице,
из дома все сильнее и чаще раздавался стук как будто множества молотков. Мы прошли несколько сеней, заваленных кипами табаку, пустыми ящиками, обрезками табачных
листьев и т. п. Потом поднялись вверх и вошли в длинную залу с таким же жиденьким потолком, как везде, поддерживаемым рядом деревянных столбов.
Эти дамы выбирали
из кучи по
листу, раскладывали его перед собой на скамье и колотили каменьями так неистово, что нельзя было не только слышать друг друга, даже мигнуть.
Четыре столба, аршина в полтора вышиной, на них настилка
из досок, потом с трех сторон стенки
из бамбуковых жердей, крытые пальмовыми
листьями, четвертая сторона открыта.
Неточные совпадения
Так вот что с парнем сталося. // Пришел в село да, глупенький, // Все сам и рассказал, // За то и сечь надумали. // Да благо подоспела я… // Силантий осерчал, // Кричит: «Чего толкаешься? // Самой под розги хочется?» // А Марья, та свое: // «Дай, пусть проучат глупого!» // И рвет
из рук Федотушку. // Федот как
лист дрожит.
Стоя в холодке вновь покрытой риги с необсыпавшимся еще пахучим
листом лещинового решетника, прижатого к облупленным свежим осиновым слегам соломенной крыши, Левин глядел то сквозь открытые ворота, в которых толклась и играла сухая и горькая пыль молотьбы, на освещенную горячим солнцем траву гумна и свежую солому, только что вынесенную
из сарая, то на пестроголовых белогрудых ласточек, с присвистом влетавших под крышу и, трепля крыльями, останавливавшихся в просветах ворот, то на народ, копошившийся в темной и пыльной риге, и думал странные мысли:
Она молча пристально смотрела на него, стоя посреди комнаты. Он взглянул на нее, на мгновенье нахмурился и продолжал читать письмо. Она повернулась и медленно пошла
из комнаты. Он еще мог вернуть ее, но она дошла до двери, он всё молчал, и слышен был только звук шуршания перевертываемого
листа бумаги.
Она не отвечала и, склонив немного голову, смотрела на него из-подлобья вопросительно своими блестящими из-за длинных ресниц глазами. Рука ее, игравшая сорванным
листом, дрожала. Он видел это, и лицо его выразило ту покорность, рабскую преданность, которая так подкупала ее.
Никто не думал, глядя на его белые с напухшими жилами руки, так нежно длинными пальцами ощупывавшие оба края лежавшего пред ним
листа белой бумаги, и на его с выражением усталости на бок склоненную голову, что сейчас
из его уст выльются такие речи, которые произведут страшную бурю, заставят членов кричать, перебивая друг друга, и председателя требовать соблюдения порядка.