Неточные совпадения
На одном из них, слева от города, поставлена
батарея.
На горе, над портом, господствует устроенная на каменной платформе
батарея.
Вон деревни жмутся в теснинах, кое-где разбросаны хижины. А это что: какие-то занавески с нарисованными на них, белой и черной краской, кругами? гербы Физенского и Сатсумского удельных князей, сказали нам гости. Дунул ветерок, занавески заколебались и обнаружили пушки: в одном месте три, с развалившимися станками, в другом одна вовсе без станка — как страшно! Наши артиллеристы подозревают, что на этих
батареях есть и деревянные пушки.
Там налево, на срытом холме, строится
батарея и, кажется, по замечанию наших артиллеристов, порядочная.
Мы стали прекрасно. Вообразите огромную сцену, в глубине которой, верстах в трех от вас, видны высокие холмы, почти горы, и у подошвы их куча домов с белыми известковыми стенами, черепичными или деревянными кровлями. Это и есть город, лежащий на берегу полукруглой бухты. От бухты идет пролив, широкий, почти как Нева, с зелеными, холмистыми берегами, усеянными хижинами,
батареями, деревнями, кедровником и нивами.
Вода крутилась и кипела, ветер с воем мчал ее в виде пыли, сек волны, которые, как стадо преследуемых животных, метались на прибрежные каменья, потом на берег, затопляя на мгновение хижины,
батареи, плетни и палисады.
По
батареям, пристаням, холмам — везде толпились кучи бритых голов, разноцветных, больше синих, халатов.
Мы не верили глазам, глядя на тесную кучу серых, невзрачных, одноэтажных домов. Налево, где я предполагал продолжение города, ничего не было: пустой берег, маленькие деревушки да отдельные, вероятно рыбачьи, хижины. По мысам, которыми замыкается пролив, все те же дрянные
батареи да какие-то низенькие и длинные здания, вроде казарм. К берегам жмутся неуклюжие большие лодки. И все завешено: и домы, и лодки, и улицы, а народ, которому бы очень не мешало завеситься, ходит уж чересчур нараспашку.
Они объявили, что с
батарей будут палить, завидя суда в море, и этим намекнули, что у них есть пушки, которые даже палят.
Они теперь мечутся, меряют орудия, когда они на них наведены, хотят в одну минуту выучиться строить
батареи, лить пушки, ядра и даже — стрелять.
Корвет перетянулся, потом транспорт, а там и мы, но без помощи японцев, а сами, на парусах. Теперь ближе к берегу. Я целый день смотрел в трубу на домы, деревья. Все хижины да дрянные
батареи с пушками на развалившихся станках. Видел я внутренность хижин: они без окон, только со входами; видел голых мужчин и женщин, тоже голых сверху до пояса: у них надета синяя простая юбка — и только. На порогах, как везде, бегают и играют ребятишки; слышу лай собак, но редко.
Маленькие бухты, хижины,
батареи, кусты, густо росшие по окраинам скал, как исполинские букеты, вдруг озарились — все было картина, поэзия, все, кроме
батарей и японцев.
Намедни и я видел, что волной плеснуло на берег, вон на ту низенькую
батарею, да и смыло пушку, она и поплыла, а японец едет подле да и толкает ее к берегу.
Едва наш катер вышел за ворота, на третий рейд, японские лодки прижались к каменьям, к
батареям и там остались.
Но холодно; я прятал руки в рукава или за пазуху, по карманам, носы у нас посинели. Мы осмотрели, подойдя вплоть к берегу, прекрасную бухту, которая лежит налево, как только входишь с моря на первый рейд. Я прежде не видал ее, когда мы входили: тогда я занят был рассматриванием ближних берегов,
батарей и холмов.
Был пятый час в исходе; осеннее солнце спешило спрятаться за горизонт, а мы спешили воротиться с моря засветло и проехали между каменьями, оторвавшимися от гор, под самыми
батареями, где японцы строят домики для каждой пушки.
Только с восточной стороны, на самой бахроме, так сказать, берега, японцы протоптали тропинки да поставили
батарею, которую, по обыкновению, и завесили, а вершину усадили редким сосняком, отчего вся гора, как я писал, имеет вид головы, на которой волосы встали дыбом.
Мы на этот раз подошли к Нагасаки так тихо в темноте, что нас с мыса Номо и не заметили и стали давать знать с
батарей в город выстрелами о нашем приходе в то время, когда уже мы становились на якорь.
Я слышу слово «misverstand» [недоразумение — голл.] от переводчика и подхожу узнать, что такое: он говорит, что на их
батареях люди не предупреждены о салюте, и оттого выйдет недоразумение: станут, пожалуй, палить и они.
Я смотрел на лодки, на японские
батареи: нигде никакого движения, только две собаки мечутся взад и вперед и ищут места спрятаться, да негде: побегут от выстрела к горам, а оттуда гонит их эхо.
Оппер-баниос Ойе-Саброски захохотал, частью от удовольствия, частью от глупости, опять увидя всех нас. Кичибе по-прежнему приседал, кряхтел и заливался истерическим смехом, передавая нам просьбу нагасакского губернатора не подъезжать на шлюпках к
батареям. Он также, на вопрос наш, не имеет ли губернатор объявить нам чего-нибудь от своего начальства, сказал, что «из Едо… ответа… nicht erhalten, не получено».
Здесь бы в старину хорошо поставить разбойничий замок, если б было кого грабить, а теперь разве поставить
батареи.
На песке у самого берега поставлена
батарея, направо от нее верфь, еще младенец, с остовом нового судна, дальше целый лагерь палаток, две-три юрты, и между ними кочки болот.
Неточные совпадения
— Как вы думаете, Максим Максимыч, — сказал он мне, показывая подарки, — устоит ли азиатская красавица против такой
батареи?
И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван — в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской
батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны как мухи и горизонт без конца…
Непостижимое дело! с товарищами он был хорош, никого не продавал и, давши слово, держал; но высшее над собою начальство он считал чем-то вроде неприятельской
батареи, сквозь которую нужно пробиваться, пользуясь всяким слабым местом, проломом или упущением…
Высокий земляной вал окружал город; где вал был ниже, там высовывалась каменная стена или дом, служивший
батареей, или, наконец, дубовый частокол.
Прав, прав «пророк», когда ставит где-нибудь поперек улицы хор-р-рошую
батарею и дует в правого и виноватого, не удостоивая даже и объясниться!