Неточные совпадения
Через день, по приходе
в Портсмут, фрегат втянули
в гавань и ввели
в док, а людей перевели на «Кемпердоун» — старый корабль, стоящий
в порте праздно и назначенный для временного помещения
команд. Там поселились и мы, то
есть туда перевезли наши пожитки, а сами мы разъехались. Я уехал
в Лондон, пожил
в нем, съездил опять
в Портсмут и вот теперь воротился сюда.
Весь этот люд, то
есть свита, все до одного вдруг, как по
команде, положили руки на колени, и поклонились низко, и долго оставались
в таком положении, как будто хотят играть
в чехарду.
Но их мало, жизни нет, и пустота везде. Мимо фрегата редко и робко скользят
в байдарках полудикие туземцы. Только Афонька, доходивший
в своих охотничьих подвигах, через леса и реки, и до китайских, и до наших границ и говорящий понемногу на всех языках, больше смесью всех, между прочим и наречиями диких, не робея, идет к нам и всегда норовит прийти к тому времени, когда
команде раздают вино. Кто-нибудь поднесет и ему: он
выпьет и не благодарит
выпивши, не скажет ни слова, оборотится и уйдет.
Во время этих хлопот разоружения, перехода с «Паллады» на «Диану», смены одной
команды другою, отправления сверхкомплектных офицеров и матросов сухим путем
в Россию я и выпросился домой. Это
было в начале августа 1854 года.
Все это, то
есть команда и отдача якорей, уборка парусов, продолжалось несколько минут, но фрегат успело «подрейфовать», силой ветра и течения, версты на полторы ближе к рифам. А ветер опять задул крепче. Отдан
был другой якорь (их всех четыре на больших военных судах) — и мы стали
в виду каменной гряды. До нас достигал шум перекатывающихся бурунов.
И только на другой день, на берегу, вполне вникнул я
в опасность положения, когда
в разговорах об этом объяснилось, что между берегом и фрегатом, при этих огромных, как горы, волнах, сообщения на шлюпках
быть не могло; что если б фрегат разбился о рифы, то ни наши шлюпки — а их шесть-семь и большой баркас, — ни шлюпки с других наших судов не могли бы спасти и пятой части всей нашей
команды.
Пересев на «Диану» и выбрав из
команды «Паллады» надежных и опытных людей, адмирал все-таки решил попытаться зайти
в Японию и если не окончить, то закончить на время переговоры с тамошним правительством и условиться о возобновлении их по окончании войны, которая уже началась, о чем получены
были наконец известия.
Решились искать помощи
в самих себе — и для этого, ни больше ни меньше, положил адмирал построить судно собственными руками с помощью, конечно, японских услуг, особенно по снабжению всем необходимым материалом: деревом, железом и проч. Плотники, столяры, кузнецы
были свои:
в команду всегда выбираются люди, знающие все необходимые
в корабельном деле мастерства. Так и сделали. Через четыре месяца уже готова
была шкуна, названная
в память бухты, приютившей разбившихся плавателей, «Хеда».
Ну, батюшка, — сказал он, прочитав письмо и отложив в сторону мой паспорт, — все будет сделано: ты будешь офицером переведен в *** полк, и чтоб тебе времени не терять, то завтра же поезжай в Белогорскую крепость, где ты
будешь в команде капитана Миронова, доброго и честного человека.
Неточные совпадения
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал… ведет
в Москву свою
команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно
буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд узнать образ мыслей его». (
В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Не успели глуповцы опомниться от вчерашних событий, как Палеологова, воспользовавшись тем, что помощник градоначальника с своими приспешниками засел
в клубе
в бостон, [Бостон — карточная игра.] извлекла из ножон шпагу покойного винного пристава и,
напоив, для храбрости, троих солдат из местной инвалидной
команды, вторглась
в казначейство.
Не хотели гордые шляхтичи смешаться
в ряды с другими, и у которого не
было команды, тот ехал один с своими слугами.
И они уселись
в гостинице, все вместе, двадцать четыре человека с
командой, и
пили, и кричали, и
пели, и
выпили и съели все, что
было на буфете и
в кухне.
— Да, Атвуд, — сказал Грэй, — я, точно, звал музыкантов; подите, скажите им, чтобы шли пока
в кубрик. Далее
будет видно, как их устроить. Атвуд, скажите им и
команде, что я выйду на палубу через четверть часа. Пусть соберутся; вы и Пантен, разумеется, тоже послушаете меня.