Неточные совпадения
«Королева рассердилась: штанов не
дала», — говорил он с хохотом, указывая на голые ноги
солдата.
Оттого китаец делает что хочет: если он чиновник, он берет взятки с низших и
дает сам их высшим; если он
солдат, он берет жалованье и ленится и с поля сражения бегает: он не думает, что он служит, чтобы воевать, а чтоб содержать свое семейство.
— Смирр-но! — загремел фельдфебель. В подтянувшееся каре вошли ефрейторы и батальонный командир, майор — «Кобылья Голова», общий любимец, добрейший человек, из простых солдат. Прозвание же ему
дали солдаты в первый день, как он появился перед фронтом, за его длинную, лошадиную голову. В настоящее время он исправлял должность командира полка. Приняв рапорт дежурного, он приказал ротному:
Достигаев. Опровергнут? Не слыхали об этом. Ну, пускай он опровергнут, а привычка к нему всё-таки осталась, и немцы отлично… приспособляются. Немец социалиста не боится, он и социалисту кушать дает. И — что же мы видим? У нас в шестом году кадеты уговаривали народ: не плати царю налогов, не
давай солдат! Народ и ухом не повёл… да! А вот, немецкие рабочие, социалисты, в четырнадцатом году, глазом не моргнув, дали денег на войну.
Штаб-офицер, получив приказание, объяснил невозможность исполнить его днем и просил или отложить его до вечера, или
дать солдатам фашиннику для закидки рва и штурмовые лестницы, в противном случае, — говорил он, — люди погибнуть совершенно даром.
Неточные совпадения
Солдат слегка притопывал. // И слышалось, как стукалась // Сухая кость о кость, // А Клим молчал: уж двинулся // К служивому народ. // Все
дали: по копеечке, // По грошу, на тарелочках // Рублишко набрался…
Ранним утром выступил он в поход и
дал делу такой вид, как будто совершает простой военный променад. [Промена́д (франц.) — прогулка.] Утро было ясное, свежее, чуть-чуть морозное (дело происходило в половине сентября). Солнце играло на касках и ружьях
солдат; крыши домов и улицы были подернуты легким слоем инея; везде топились печи и из окон каждого дома виднелось веселое пламя.
Фонари еще не зажигались, кое-где только начинались освещаться окна домов, а в переулках и закоулках происходили сцены и разговоры, неразлучные с этим временем во всех городах, где много
солдат, извозчиков, работников и особенного рода существ, в виде
дам в красных шалях и башмаках без чулок, которые, как летучие мыши, шныряют по перекресткам.
Промозглый сырой чулан с запахом сапогов и онуч гарнизонных
солдат, некрашеный стол, два скверных стула, с железною решеткой окно, дряхлая печь, сквозь щели которой шел дым и не
давало тепла, — вот обиталище, где помещен был наш <герой>, уже было начинавший вкушать сладость жизни и привлекать внимание соотечественников в тонком новом фраке наваринского пламени и дыма.
— Ба, ба, ба, ба! — сказал старик. — Теперь понимаю: ты, видно, в Марью Ивановну влюблен. О, дело другое! Бедный малый! Но все же я никак не могу
дать тебе роту
солдат и полсотни казаков. Эта экспедиция была бы неблагоразумна; я не могу взять ее на свою ответственность.