Неточные совпадения
Такой ловкости и цепкости, какою обладает матрос вообще, а Фаддеев
в особенности, встретишь разве
в кошке. Через полчаса все было на своем месте, между прочим и книги, которые он расположил на комоде
в углу полукружием и перевязал, на
случай качки, веревками
так, что нельзя было вынуть ни одной без его же чудовищной силы и ловкости, и я до Англии пользовался книгами из чужих библиотек.
Многие обрадовались бы видеть
такой необыкновенный
случай: праздничную сторону народа и столицы, но я ждал не того; я видел это у себя; мне улыбался завтрашний, будничный день. Мне хотелось путешествовать не официально, не приехать и «осматривать», а жить и смотреть на все, не насилуя наблюдательности; не задавая себе утомительных уроков осматривать ежедневно, с гидом
в руках, по стольку-то улиц, музеев, зданий, церквей. От
такого путешествия остается
в голове хаос улиц, памятников, да и то ненадолго.
Вот, например, на одной картинке представлена драка солдат с контрабандистами: герои режут и колют друг друга, а лица у них сохраняют
такое спокойствие, какого
в подобных
случаях не может быть даже у англичан, которые тут изображены, что и составляет истинный комизм
такого изображения.
Мы не могли добиться, что это значит: собственное ли имя, или
так только, окрик на лошадей, даже
в каких
случаях употреблял он его; он кричал, когда лошадь пятилась, или слишком рвалась вперед, или оступалась.
Если б ему предписано было, например, истребить нас, он бы, конечно, не мог, но все-таки должен бы был стараться об этом, а
в случае неудачи распороть себе брюхо.
Где же Нагасаки? Города еще не видать. А! вот и Нагасаки. Отчего ж не Нангасаки? оттого, что настоящее название — Нагасаки, а буква н прибавляется
так, для шика,
так же как и другие буквы к некоторым словам. «Нагасаки — единственный порт, куда позволено входить одним только голландцам», — сказано
в географиях, и куда, надо бы прибавить давно, прочие ходят без позволения. Следовательно, привилегия ни
в коем
случае не на стороне голландцев во многих отношениях.
Глядя на эти коралловые заборы, вы подумаете, что за ними прячутся
такие же крепкие каменные домы, — ничего не бывало: там скромно стоят игрушечные домики, крытые черепицей, или бедные хижины, вроде хлевов, крытые рисовой соломой, о трех стенках из тонкого дерева, заплетенного бамбуком; четвертой стены нет: одна сторона дома открыта; она задвигается,
в случае нужды, рамой, заклеенной бумагой, за неимением стекол; это у зажиточных домов, а у хижин вовсе не задвигается.
Отель был единственное сборное место
в Маниле для путешественников, купцов, шкиперов. Беспрестанно по комнатам проходят испанцы, американцы, французские офицеры, об одном эполете, и наши. Французы, по обыкновению, кланяются всем и каждому; англичане, по
такому же обыкновению, стараются ни на кого не смотреть; наши делают и то и другое, смотря по надобности, и
в этом
случае они лучше всех.
Мне, по
случаю трудной дороги, подпрягают пять и шесть лошадей, хотя повозка у меня довольно легка, но у нее есть подрези, а здесь ездят без них: они много прибавляют тяжести по рыхлому снегу. Еще верст двести-триста, и потом уже будут запрягать лошадей гусем, по семи, восьми и даже десяти лошадей, смотря по экипажу. Там глубоки снега и дорога узенькая,
так что тройка не уместится
в ряд.
О многих «страшных» минутах я подробно писал
в своем путевом журнале, но почти не упомянул об «опасных»: они не сделали на меня впечатления, не потревожили нерв — и я забыл их или, как сказал сейчас, прозевал испугаться, оттого, вероятно, прозевал и описать. Упомяну теперь два-три
таких случая.
«И опять-таки мы все воротились бы домой! — думал я, дополняя свою грезу: берег близко, рукой подать; не утонули бы мы, а я еще немного и плавать умею». Опять неопытность! Уметь плавать
в тихой воде,
в речках, да еще
в купальнях, и плавать по морским, расходившимся волнам — это неизмеримая, как я убедился после, разница.
В последнем
случае редкий матрос, привычный пловец, выплывает.
Так как мы могли встретить ее или французские суда
в море, — и, может быть, уже с известиями об открытии военных действий, — то у нас готовились к этой встрече и приводили фрегат
в боевое положение. Капитан поговаривал о том, что
в случае одоления превосходными неприятельскими силами необходимо-де поджечь пороховую камеру и взорваться.
Неточные совпадения
Хлестаков. Чрезвычайно неприятна. Привыкши жить, comprenez vous [понимаете ли (фр.).],
в свете и вдруг очутиться
в дороге: грязные трактиры, мрак невежества… Если б, признаюсь, не
такой случай, который меня… (посматривает на Анну Андреевну и рисуется перед ней)
так вознаградил за всё…
Хлестаков. Я, признаюсь, рад, что вы одного мнения со мною. Меня, конечно, назовут странным, но уж у меня
такой характер. (Глядя
в глаза ему, говорит про себя.)А попрошу-ка я у этого почтмейстера взаймы! (Вслух.)Какой странный со мною
случай:
в дороге совершенно издержался. Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?
)Мы, прохаживаясь по делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно
в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому что я не
так, как иной городничий, которому ни до чего дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто
в награду,
случай доставил
такое приятное знакомство.
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие
случаи имел я отличать себя. Раны мои доказывают, что я их и не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников и войска было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие, что граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран
в тяжкой болезни.
Такое неправосудие растерзало мое сердце, и я тотчас взял отставку.
Стародум. Взяв отставку, приехал я
в Петербург. Тут слепой
случай завел меня
в такую сторону, о которой мне отроду и
в голову не приходило.