Неточные совпадения
Вот Азия,
мир праотца Адама,
Вот юная Колумбова земля!
И ты свершишь плавучие наезды
В те древние и новые
места,
Где
в небесах другие блещут звезды,
Где свет лиет созвездие Креста…
Наконец и те, и другие утомились: европейцы — потерей людей, времени и денег, кафры теряли свои
места, их оттесняли от их деревень, которые были выжигаемы, и потому обе стороны,
в сентябре 1835 г., вступили
в переговоры и заключили
мир, вследствие которого кафры должны были возвратить весь угнанный ими скот и уступить белым значительный участок земли.
Кеткарт, заступивший
в марте 1852 года Герри Смита, издал, наконец, 2 марта 1853 года
в Вильямстоуне, на границе колонии, прокламацию,
в которой объявляет, именем своей королевы,
мир и прощение Сандильи и народу Гаики, с тем чтобы кафры жили, под ответственностью главного вождя своего, Сандильи,
в Британской Кафрарии, но только далее от колониальной границы, на указанных
местах.
Природа — нежная артистка здесь. Много любви потратила она на этот, может быть самый роскошный, уголок
мира.
Местами даже казалось слишком убрано, слишком сладко. Мало поэтического беспорядка, нет небрежности
в творчестве, не видать минут забвения, усталости
в творческой руке, нет отступлений,
в которых часто больше красоты, нежели
в целом плане создания.
Все открывшееся перед нами пространство, с лесами и горами, было облито горячим блеском солнца; кое-где
в полях работали люди, рассаживали рис или собирали картофель, капусту и проч. Над всем этим покоился такой колорит
мира, кротости, сладкого труда и обилия, что мне, после долгого, трудного и под конец даже опасного плавания, показалось это
место самым очаровательным и надежным приютом.
Неточные совпадения
Долго бы стоял он бесчувственно на одном
месте, вперивши бессмысленно очи
в даль, позабыв и дорогу, и все ожидающие впереди выговоры, и распеканья за промедление, позабыв и себя, и службу, и
мир, и все, что ни есть
в мире.
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими
местами, с заметною скромностию, и разговор его
в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь
мира сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец
место для жительства, и что, прибывши
в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
Летики не было; он увлекся; он, вспотев, удил с увлечением азартного игрока. Грэй вышел из чащи
в кустарник, разбросанный по скату холма. Дымилась и горела трава; влажные цветы выглядели как дети, насильно умытые холодной водой. Зеленый
мир дышал бесчисленностью крошечных ртов, мешая проходить Грэю среди своей ликующей тесноты. Капитан выбрался на открытое
место, заросшее пестрой травой, и увидел здесь спящую молодую девушку.
Лариса. Для несчастных людей много простора
в Божьем
мире: вот сад, вот Волга. Здесь на каждом сучке удавиться можно, на Волге — выбирай любое
место. Везде утопиться легко, если есть желание да сил достанет.
— Этому вопросу нет
места, Иван. Это — неизбежное столкновение двух привычек мыслить о
мире. Привычки эти издревле с нами и совершенно непримиримы, они всегда будут разделять людей на идеалистов и материалистов. Кто прав? Материализм — проще, практичнее и оптимистичней, идеализм — красив, но бесплоден. Он — аристократичен, требовательней к человеку. Во всех системах мышления о
мире скрыты, более или менее искусно, элементы пессимизма;
в идеализме их больше, чем
в системе, противостоящей ему.