Неточные совпадения
Романтики, глядя на крепости обоих берегов, припоминали могилу Гамлета;
более положительные люди рассуждали о несправедливости зундских пошлин, самые положительные — о необходимости запастись свежею провизией, а
все вообще мечтали съехать на сутки на берег, ступить ногой в Данию, обегать Копенгаген, взглянуть на физиономию города, на картину людей, быта, немного расправить ноги после качки, поесть свежих устриц.
Теперь еще у меня пока нет ни ключа, ни догадок, ни даже воображения:
все это подавлено рядом опытов,
более или менее трудных, новых, иногда не совсем занимательных, вероятно, потому, что для многих из них нужен запас свежести взгляда и большей впечатлительности: в известные лета жизнь начинает отказывать человеку во многих приманках, на том основании, на каком скупая мать отказывает в деньгах выделенному сыну.
Кроме торжественных обедов во дворце или у лорда-мэра и других, на сто, двести и
более человек, то есть на
весь мир, в обыкновенные дни подают на стол две-три перемены, куда входит почти
все, что едят люди повсюду.
Все еще было сносно, не
более того, что мы уже испытали прежде.
Еще досаднее, что они носятся с своею гордостью как курица с яйцом и кудахтают на
весь мир о своих успехах; наконец, еще
более досадно, что они не всегда разборчивы в средствах к приобретению прав на чужой почве, что берут, чуть можно, посредством английской промышленности и английской юстиции; а где это не в ходу, так вспоминают средневековый фаустрехт —
все это досадно из рук вон.
От одной прогулки
все измучились, изнурились; никто не был похож на себя: в поту, в пыли, с раскрасневшимися и загорелыми лицами; но
все как нельзя
более довольные: всякий видел что-нибудь замечательное.
В нее надо войти умеючи, а то как раз стукнешься о каменья, которые почему-то называются римскими, или о Ноев ковчег, большой, плоский, высовывающийся из воды камень у входа в залив, в нескольких саженях от берега, который тоже
весь усеян
более или менее крупными каменьями.
К ней прислонилась третья гора,
вся в рытвинах,
более первых заросшая зеленью.
Там явились
все только наши да еще служащий в Ост-Индии английский военный доктор Whetherhead. На столе стояло
более десяти покрытых серебряных блюд, по обычаю англичан, и чего тут не было! Я сел на конце; передо мной поставили суп, и мне пришлось хозяйничать.
Перед одним кусок баранины, там телятина, и почти
все au naturel, как и любят англичане, жаркое, рыба, зелень и еще карри, подаваемое ежедневно везде, начиная с мыса Доброй Надежды до Китая, особенно в Индии; это говядина или другое мясо, иногда курица, дичь, наконец, даже раки и особенно шримсы, изрезанные мелкими кусочками и сваренные с едким соусом, который составляется из десяти или
более индийских перцев.
В колонии считается
более пород птиц, нежели во
всей Европе, и именно до шестисот. Кусты местами были так часты, что составляли непроходимый лес; но они малорослы, а за ними далеко виднелись или необработанные песчаные равнины, или дикие горы, у подошвы которых белели фермы с яркой густой зеленью вокруг.
Далее по
всем направлениям колонии проложены и пролагаются вновь шоссе, между портами учреждено пароходство; возникло много новых городов, которых имена приобретают в торговом мире
более и
более известности.
Воды эти помогают
более всего от ревматизма; но больных было
всего трое; они жили в двух-трех хижинах, построенных далеко от истока ключей.
В самом деле, в тюрьмах, когда нас окружали черные, пахло не совсем хорошо, так что барон,
более всех нас заслуживший от Зеленого упрек в «нежном воспитании», смотрел на них, стоя поодаль.
Черные теснились на дворе, по скалам, но
более всего на мосту, который строился.
Более сотни китайцев брали кули, пуда в три-четыре, легко и ловко взбрасывали их себе на шею и мчались во
всю мочь на пароход под этим солнцем, когда дышишь будто огнем.
Я не пересказал и двадцатой доли
всего, что тут было: меня, как простого любителя, незнатока, занимал
более общий вид сада.
Напротив, при воздержании от мяса, от всякой тяжелой пищи, также от пряностей (нужды нет, что они тоже родятся в жарких местах), а
более всего от вина, легко выносишь жар; грудь, голова и легкие — в нормальном состоянии, и зной «допекает» только снаружи.
Но время взяло свое, и японцы уже не те, что были сорок, пятьдесят и
более лет назад. С нами они были очень любезны; спросили об именах, о чинах и должностях каждого из нас и
все записали, вынув из-за пазухи складную железную чернильницу, вроде наших старинных свечных щипцов. Там была тушь и кисть. Они ловко владеют кистью. Я попробовал было написать одному из оппер-баниосов свое имя кистью рядом с японскою подписью — и осрамился: латинских букв нельзя было узнать.
Адмирал потому
более настаивал на этом, что
всем офицерам хотелось быть на берегу.
В 10-м часу приехали, сначала оппер-баниосы, потом и секретари. Мне и К. Н. Посьету поручено было их встретить на шканцах и проводить к адмиралу. Около фрегата собралось
более ста японских лодок с голым народонаселением. Славно: пестроты нет,
все в одном и том же костюме, с большим вкусом! Мы с Посьетом ждали у грот-мачты, скоро ли появятся гости и что за секретари в Японии, похожи ли на наших?
Все,
более или менее, успели в этом; многие, конечно, неумышленно.
Я заметил не
более пяти штофных, и то неярких, юбок у стариков; у прочих, у кого гладкая серая или дикого цвета юбка, у других темно-синего, цвета Adelaide, vert-de-gris, vert de pomme [медной ржавчины и яблочно-зеленый — фр.] — словом,
все наши новейшие модные цвета, couleurs fantaisie [фантазийные цвета — фр.], были тут.
В самом деле, есть откуда бросать: он
весь кругом в отвесных скалах, сажен в десять и
более вышины.
Окна
все с жалюзи: видно, что при постройке принимали в расчет
более лето, нежели зиму.
Стены тоненькие, не
более как в два кирпича; окна большие; везде сквозной ветер;
все неплотно.
Нас от стен разделял ров; по ту сторону рва, под самыми стенами, толпилось
более тысячи человек народу и горланили во
всю мочь.
Все остальное было
более, нежели просто: грубый, деревянный стол, такие же стулья и диван — не лучше их.
10-е число мы
все лавировали день и ночь против S ветра и подались вперед не
более сорока миль; зато 11-го, в 8 часов утра, подул чересчур свежий NO.
Может быть, ярче и жарче колорита,
более грез поэзии и побольше жизни, незнакомой нам
всем, европейцам, жизни своеобычной: и нашел, что здесь танцуют, и много танцуют, спят тоже много и краснеют
всего, что похоже на свое.
Наконец мы,
более или менее, видели четыре нации, составляющие почти
весь крайний восток. С одними имели ежедневные и важные сношения, с другими познакомились поверхностно, у третьих были в гостях, на четвертых мимоходом взглянули.
Все четыре народа принадлежат к одному семейству если не по происхождению, как уверяют некоторые, производя, например, японцев от курильцев, то по воспитанию, этому второму рождению, по культуре, потом по нравам, обычаям, отчасти языку, вере, одежде и т. д.
Наконец, 12 августа, толпа путешественников, и во главе их — генерал-губернатор Восточной Сибири, высыпали на берег.
Всех гостей было
более десяти человек, да слуг около того, да принадлежащих к шкуне офицеров и матросов
более тридцати человек. А багажа сколько!
Но я подарил их Тимофею, который сильно занят приспособлением к седлу мешка с чайниками, кастрюлями, вообще необходимыми принадлежностями своего ремесла, и, кроме того, зонтика, на который
более всего обращена его внимательность. Кучер Иван Григорьев во
все пытливо вглядывался. «Оно ничего: можно и верхом ехать, надо только, чтоб
все заведение было в порядке», — говорит он с важностью авторитета. Ванюшка прилаживает себе какую-то щегольскую уздечку и всякий день
все уже и уже стягивается кожаным ремнем.
Сомнения и ожидания дурного тревожат
более, нежели самое дурное: я думаю, это
все испытывают на каждом шагу.
На другой день, когда вышли из Зунда, я спросил, отчего
все были в такой тревоге, тем
более что средство, то есть Копенгаген и пароход, были под рукой?
При волнении они, то есть шлюпки, имели бы полный комплект гребцов, и места для других почти не было бы совсем, разве для каких-нибудь десяти человек на шлюпку, а нас
всех было
более четырехсот.
Все были
более или менее в ожидании, много говорили, готовились к бою, смотрели в зрительные трубки во
все стороны.
Несколько часов продолжалось это возмущение воды при безветрии и наконец стихло. По осмотре фрегата он оказался
весь избит. Трюм был наполнен водой, подмочившей провизию, амуницию и
все частное добро офицеров и матросов. А главное, не было
более руля, который, оторвавшись вместе с частью фальшкиля, проплыл, в числе прочих обломков, мимо фрегата — «продолжать берег», по выражению адмирала.
Когда не было леса по берегам, плаватели углублялись в стороны для добывания дров. Матросы рубили дрова, офицеры таскали их на пароход. Адмирал порывался разделять их заботы, но этому
все энергически воспротивились, предоставив ему
более легкую и почетную работу, как-то: накрывать на стол, мыть тарелки и чашки.