Неточные совпадения
Говорить ли о теории ветров, о направлении и курсах корабля, о широтах и долготах или докладывать, что такая-то страна была когда-то под
водою, а вот это дно было наруже; этот остров произошел от огня, а тот от сырости; начало этой страны относится к такому
времени, народ произошел оттуда, и при этом старательно выписать из ученых авторитетов, откуда, что и как?
Как ни привыкаешь к противоположностям здешнего климата с нашим и к путанице во
временах года, а иногда невольно поразишься мыслью, что теперь январь, что вы кутаетесь там в меха, а мы напрасно ищем в
воде отрады.
Бассейны во
время приливов наполняются морской
водой, которая, испаряясь от жара, оставляет обильный осадок соли.
«Но это даром не проходит им, — сказал он, помолчав, — они крепки до
времени, а в известные лета силы вдруг изменяют, и вы увидите в Англии многих индийских героев, которые сидят по углам, не сходя с кресел, или таскаются с одних минеральных
вод на другие».
Два его товарища, лежа в своей лодке, нисколько не смущались тем, что она черпала, во
время шквала, и кормой, и носом; один лениво выливал
воду ковшом, а другой еще ленивее смотрел на это.
Возвращение на фрегат было самое приятное
время в прогулке: было совершенно прохладно; ночь тиха; кругом, на чистом горизонте, резко отделялись черные силуэты пиков и лесов и ярко блистала зарница — вечное украшение небес в здешних местах. Прямо на голову текли лучи звезд, как серебряные нити. Но
вода была лучше всего: весла с каждым ударом черпали чистейшее серебро, которое каскадом сыпалось и разбегалось искрами далеко вокруг шлюпки.
Там высунулась из
воды голова буйвола; там бедный и давно не бритый китаец, под плетеной шляпой, тащит, обливаясь потом, ношу; там несколько их сидят около походной лавочки или в своих магазинах, на пятках, в кружок и уплетают двумя палочками вареный рис, держа чашку у самого рта, и
время от
времени достают из другой чашки, с темною жидкостью, этими же палочками необыкновенно ловко какие-то кусочки и едят.
Мы пробирались мимо джонок, которых уродливые силуэты тяжело покачивались крупными тенями, в одно
время, на фоне звездного неба и на
воде.
Они, желая выведать о причине нашего прихода, спросили: не привезли ли мы потерпевших кораблекрушение японцев, потом: не надо ли нам провизии и
воды — две причины, которые японцы только и считали достаточными для иноземцев, чтоб являться к ним, и то в последнее
время.
Мы пошли обратно к городу, по
временам останавливаясь и любуясь яркой зеленью посевов и правильно изрезанными полями, засеянными рисом и хлопчатобумажными кустарниками, которые очень некрасивы без бумаги: просто сухие, черные прутья, какие остаются на выжженном месте. Голоногие китайцы, стоя по колено в
воде, вытаскивали пучки рисовых колосьев и пересаживали их на другое место.
А свежо: зима в полном разгаре, всего шесть градусов тепла. Небо ясно; ночи светлые;
вода сильно искрится. Вообще, судя по тому, что мы до сих пор испытали, можно заключить, что Нагасаки — один из благословенных уголков мира по климату. Ровная погода: когда ветер с севера — ясно и свежо, с юга — наносит дождь. Но мы видели больше ясного
времени.
В сумерки мы простились с хозяевами и с музыкой воротились домой. Вслед за нами приехали чиновники узнать, довольны ли мы, и привезли гостинцы. Какое наказание с этими гостинцами! побросать ящики в
воду неловко: японцы увидят, скажут, что пренебрегаем подарками, беречь — места нет. Для большой рыбы также сделаны ящики, для конфект особо, для сладкого хлеба опять особо. Я сберег несколько миньятюрных подставок; если довезу, то увидите образчик терпения и в то же
время мелочности.
Я все
время поминал вас, мой задумчивый артист: войдешь, бывало, утром к вам в мастерскую, откроешь вас где-нибудь за рамками, перед полотном, подкрадешься так, что вы, углубившись в вашу творческую мечту, не заметите, и смотришь, как вы набрасываете очерк, сначала легкий, бледный, туманный; все мешается в одном свете: деревья с
водой, земля с небом… Придешь потом через несколько дней — и эти бледные очерки обратились уже в определительные образы: берега дышат жизнью, все ярко и ясно…
Вплоть почти под самым берегом идет гряда рифов, через которые скачут буруны; местами высунулись из
воды камни; во
время отлива они видны, а в прилив прячутся.
Но во
время нашей прогулки
вода сбыла, и катер трогал килем дно.
«Сохрани вас Боже! — закричал один бывалый человек, — жизнь проклянете! Я десять раз ездил по этой дороге и знаю этот путь как свои пять пальцев. И полверсты не проедете, бросите. Вообразите, грязь, брод; передняя лошадь ушла по пояс в
воду, а задняя еще не сошла с пригорка, или наоборот. Не то так передняя вскакивает на мост, а задняя задерживает: вы-то в каком положении в это
время? Между тем придется ехать по ущельям, по лесу, по тропинкам, где качка не пройдет. Мученье!»
Помню я этого Терентьева, худощавого, рябого, лихого боцмана, всегда с свистком на груди и с линьком или лопарем в руках. Это тот самый, о котором я упоминал в начале путешествия и который угощал моего Фаддеева то линьком, то лопарем по спине, когда этот последний, радея мне (без моей просьбы, а всегда сюрпризом), таскал украдкой пресную
воду на умыванье, сверх положенного количества, из систерн во
время плавания в Немецком море.
Но и наши не оставались в долгу. В то самое
время, когда фрегат крутило и било об дно, на него нанесло напором
воды две джонки. С одной из них сняли с большим трудом и приняли на фрегат двух японцев, которые неохотно дали себя спасти, под влиянием строгого еще тогда запрещения от правительства сноситься с иноземцами. Третий товарищ их решительно побоялся, по этой причине, последовать примеру первых двух и тотчас же погиб вместе с джонкой. Сняли также с плывшей мимо крыши дома старуху.
Неточные совпадения
Не дупель, а бекас вырвался из-под собаки. Левин повел ружьем, но в то самое
время как он целился, тот самый звук шлепанья по
воде усилился, приблизился, и к нему присоединился голос Весловского, что-то странно громко кричавшего. Левин видел, что он берет ружьем сзади бекаса, но всё-таки выстрелил.
Княгиня подсмеивалась над мужем за его русские привычки, но была так оживлена и весела, как не была во всё
время жизни на
водах.
И действительно, Левин никогда не пивал такого напитка, как эта теплая
вода с плавающею зеленью и ржавым от жестяной брусницы вкусом. И тотчас после этого наступала блаженная медленная прогулка с рукой на косе, во
время которой можно было отереть ливший пот, вздохнуть полною грудью и оглядеть всю тянущуюся вереницу косцов и то, что делалось вокруг, в лесу и в поле.
Не откладывая, принялся он немедленно за туалет, отпер свою шкатулку, налил в стакан горячей
воды, вынул щетку и мыло и расположился бриться, чему, впрочем, давно была пора и
время, потому что, пощупав бороду рукою и взглянув в зеркало, он уже произнес: «Эк какие пошли писать леса!» И в самом деле, леса не леса, а по всей щеке и подбородку высыпал довольно густой посев.
Когда благому просвещенью // Отдвинем более границ, // Со
временем (по расчисленью // Философических таблиц, // Лет чрез пятьсот) дороги, верно, // У нас изменятся безмерно: // Шоссе Россию здесь и тут, // Соединив, пересекут. // Мосты чугунные чрез
воды // Шагнут широкою дугой, // Раздвинем горы, под
водой // Пророем дерзостные своды, // И заведет крещеный мир // На каждой станции трактир.