Неточные совпадения
Из этого видно, что
у всех, кто не бывал на
море,
были еще в памяти старые романы Купера или рассказы Мариета о
море и моряках, о капитанах, которые чуть не сажали на цепь пассажиров, могли жечь и вешать подчиненных, о кораблекрушениях, землетрясениях.
У англичан
море — их почва: им не по чем ходить больше. Оттого в английском обществе
есть множество женщин, которые бывали во всех пяти частях света.
В Индейских
морях бывают, правда, ураганы, но бывают, следовательно могут и не
быть, а противные ветры
у Горна непременно
будут.
Каждый день во всякое время смотрел я на небо, на солнце, на
море — и вот мы уже в 140 ‹южной› широты, а небо все такое же, как
у нас, то
есть повыше, на зените, голубое, к горизонту зеленоватое.
Море… Здесь я в первый раз понял, что значит «синее»
море, а до сих пор я знал об этом только от поэтов, в том числе и от вас. Синий цвет там,
у нас, на севере, — праздничный наряд
моря. Там
есть у него другие цвета, в Балтийском, например, желтый, в других
морях зеленый, так называемый аквамаринный. Вот наконец я вижу и синее
море, какого вы не видали никогда.
Хотя наш плавучий мир довольно велик, средств незаметно проводить время
было у нас много, но все плавать да плавать! Сорок дней с лишком не видали мы берега. Самые бывалые и терпеливые из нас с гримасой смотрели на
море, думая про себя: скоро ли что-нибудь другое? Друг на друга почти не глядели, перестали заниматься, читать. Всякий знал, что подадут к обеду, в котором часу тот или другой ляжет спать, даже нехотя заметишь,
у кого сапог разорвался или панталоны выпачкались в смоле.
Провиант и прочее доставлялось до сих пор на место военных действий сухим путем, и плата за один только провоз составляла около 170 000 фунт. ст. в год, между тем как все припасы могли
быть доставляемы
морем до самого устья Буйволовой реки, что наконец и приведено в исполнение, и Берклей
у этого устья расположил свою главную квартиру.
Долго мне
будут сниться широкие сени, с прекрасной «картинкой», крыльцо с виноградными лозами, длинный стол с собеседниками со всех концов мира, с гримасами Ричарда; долго
будет чудиться и «yes», и беготня Алисы по лестницам, и крикун-англичанин, и мое окно,
у которого я любил работать, глядя на серые уступы и зеленые скаты Столовой горы и Чертова пика. Особенно еще как вспомнишь, что впереди
море,
море и
море!
Я надеялся на эти тропики как на каменную гору: я думал, что настанет, как в Атлантическом океане, умеренный жар, ровный и постоянный ветер; что мы войдем в безмятежное царство вечного лета, голубого неба, с фантастическим узором облаков, и синего
моря. Но ничего похожего на это не
было: ветер, качка, так что полупортики
у нас постоянно
были закрыты.
Они объявили, что с батарей
будут палить, завидя суда в
море, и этим намекнули, что
у них
есть пушки, которые даже палят.
Но холодно; я прятал руки в рукава или за пазуху, по карманам, носы
у нас посинели. Мы осмотрели, подойдя вплоть к берегу, прекрасную бухту, которая лежит налево, как только входишь с
моря на первый рейд. Я прежде не видал ее, когда мы входили: тогда я занят
был рассматриванием ближних берегов, батарей и холмов.
Сегодня, 12-го, какая погода!
Море еще
у Лю-чу
было синее, а теперь, в тропиках, и подавно. Солнце печет иногда до утомления, как
у нас бывает перед грозой. Теплота здесь напитана разными запахами; солнце проникает всюду. Появились летучие рыбы, с сельдь величиною; они летают во множестве стаями и поодиночке.
Сегодня, 19-го, штиль вдруг превратился почти в шторм; сначала налетел от NO шквал, потом задул постоянный, свежий, а наконец и крепкий ветер, так что
у марселей взяли четыре рифа. Качка сделалась какая-то странная, диагональная, очень неприятная: и привычных к
морю немного укачало. Меня все-таки нет, но голова немного заболела, может
быть, от этого. Вечером и ночью стало тише.
Любопытно также, как чукчи производят торговлю, то
есть мену, с другим племенем, коргаулями, или карагаулями, живущими на островах
у устья рек, впадающих в Ледовитое
море.
Далее нельзя
было предвидеть, какое положение пришлось бы принять по военным обстоятельствам: оставаться ли
у своих берегов, для защиты их от неприятеля, или искать встречи с ним на открытом
море.
Фрегат «Диана» уже пришел на смену «Палладе», которая отслужила свой срок, состарелась и притом избита
была вытерпенными нами штормами, особенно
у мыса Доброй Надежды, и ураганом в Китайском
море.
Тогда же приехал к нам с Амура бывший генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев и, пробыв
у нас дня два на фрегате, уехал в Николаевск, куда должна
была идти и шкуна «Восток» для доставления его со свитою в Аян на Охотском
море. На этой шкуне я и отправился с фрегата, и с радостью, что возвращаюсь домой, и не без грусти, что должен расстаться с этим кругом отличных людей и товарищей.
Так как мы могли встретить ее или французские суда в
море, — и, может
быть, уже с известиями об открытии военных действий, — то
у нас готовились к этой встрече и приводили фрегат в боевое положение. Капитан поговаривал о том, что в случае одоления превосходными неприятельскими силами необходимо-де поджечь пороховую камеру и взорваться.
Один только отец Аввакум, наш добрый и почтенный архимандрит, относился ко всем этим ожиданиям, как почти и ко всему, невозмутимо-покойно и даже скептически. Как он сам лично не имел врагов, всеми любимый и сам всех любивший, то и не предполагал их нигде и ни в ком: ни на
море, ни на суше, ни в людях, ни в кораблях.
У него
была вражда только к одной большой пушке, как совершенно ненужному в его глазах предмету, которая стояла в его каюте и отнимала
у него много простора и свету.
Неточные совпадения
Едва увидел он массу воды, как в голове его уже утвердилась мысль, что
у него
будет свое собственное
море.
«Ты хозяйский сын?» — спросил я его наконец. — «Ни». — «Кто же ты?» — «Сирота, убогой». — «А
у хозяйки
есть дети?» — «Ни;
была дочь, да утикла за
море с татарином». — «С каким татарином?» — «А бис его знает! крымский татарин, лодочник из Керчи».
Бывало, пушка зоревая // Лишь только грянет с корабля, // С крутого берега сбегая, // Уж к
морю отправляюсь я. // Потом за трубкой раскаленной, // Волной соленой оживленный, // Как мусульман в своем раю, // С восточной гущей кофе
пью. // Иду гулять. Уж благосклонный // Открыт Casino; чашек звон // Там раздается; на балкон // Маркёр выходит полусонный // С метлой в руках, и
у крыльца // Уже сошлися два купца.
Она
была так огорчена, что сразу не могла говорить и только лишь после того, как по встревоженному лицу Лонгрена увидела, что он ожидает чего-то значительно худшего действительности, начала рассказывать, водя пальцем по стеклу окна,
у которого стояла, рассеянно наблюдая
море.
Да, человек действительно сидел, как
у стола,
у моря, размахнувшегося до горизонта, где оно утыкано
было палочками множества мачт; Трифонов сказал о них: