Неточные совпадения
Это был просторный, удобный, даже роскошный, кабинет. Огромный платяной шкап орехового дерева,
большой письменный стол с полками, пьянино, два мягкие дивана и более полудюжины кресел составляли его мебель. Вот там-то, между шкапом и пьянино, крепко привинченными к стене и
полу, была одна полукруглая софа, представлявшая надежное убежище от кораблекрушения.
Взгляд не успевал ловить подробностей этой
большой, широко раскинувшейся картины. Прямо лежит на отлогости горы местечко, с своими идущими частью правильным амфитеатром, частью беспорядочно перегибающимися по холмам улицами, с утонувшими в зелени маленькими домиками, с виноградниками,
полями маиса, с близкими и дальними фермами, с бегущими во все стороны дорогами. Налево гора Паарль, которая, картинною разнообразностью пейзажей, яркой зеленью, не похожа на другие здешние горы.
Весело и бодро мчались мы под теплыми, но не жгучими лучами вечернего солнца и на закате, вдруг прямо из кустов, въехали в Веллингтон. Это местечко построено в яме, тесно, бедно и неправильно. С сотню голландских домиков, мазанок, разбросано между кустами, дубами, огородами, виноградниками и
полями с маисом и другого рода хлебом. Здесь более, нежели где-нибудь, живет черных. Проехали мы через какой-то переулок, узенький, огороженный плетнем и кустами кактусов и алоэ, и выехали на
большую улицу.
«Ух, уф, ах, ох!» — раздавалось по мере того, как каждый из нас вылезал из экипажа. Отель этот был лучше всех, которые мы видели, как и сам Устер лучше всех местечек и городов по нашему пути. В гостиной, куда входишь прямо с площадки, было все чисто, как у порядочно живущего частного человека: прекрасная новая мебель, крашеные
полы, круглый стол, на нем два
большие бронзовые канделябра и ваза с букетом цветов.
У Змеиной горки завидели мы вдали, в
поле, какую-то
большую белую птицу, видом напоминающую аиста, которая величаво шагала по траве.
Несмотря на длинные платья, в которые закутаны китаянки от горла до
полу, я случайно, при дуновении ветра, вдруг увидел хитрость. Женщины, с оливковым цветом лица и с черными, немного узкими глазами, одеваются
больше в темные цвета. С прической а la chinoise и роскошной кучей черных волос, прикрепленной на затылке
большой золотой или серебряной булавкой, они не неприятны на вид.
На той стороне
поля, хижины; у берегов отгорожены места для рыбной ловли — и
больше ничего не видать.
Больше всего квадратные или продолговатые камни, а на одном
поле видели изваянные, из белого камня, группы лошадей и всадников.
Мы не пошли ни в деревню Бо-Тсунг, ни на
большую дорогу, а взяли налево, прорезали рощу и очутились в обработанных
полях, идущих неровно, холмами, во все стороны.
Мы вышли к
большому монастырю, в главную аллею, которая ведет в столицу, и сели там на парапете моста. Дорога эта оживлена особенным движением: беспрестанно идут с ношами овощей взад и вперед или ведут лошадей с перекинутыми через спину кулями риса, с папушами табаку и т. п. Лошади фыркали и пятились от нас. В
полях везде работают. Мы пошли на сахарную плантацию. Она отделялась от
большой дороги
полями с рисом, которые были наполнены водой и походили на пруды с зеленой, стоячей водой.
Одни из них возятся около волов, другие работают по
полям и огородам, третьи сидят в лавочке и продают какую-нибудь дрянь; прочие покупают ее, едят, курят, наконец, многие
большею частью сидят кучками всюду на улице, в садах, в переулках, в
поле и почти все с петухом под мышкой.
Вечером я предложил в своей коляске место французу, живущему в отели, и мы отправились далеко в
поле, через С.-Мигель, оттуда заехали на Эскольту, в наше вечернее собрание, а потом к губернаторскому дому на музыку. На площади, кругом сквера, стояли экипажи. В них сидели гуляющие. Здесь
большею частью гуляют сидя. Я не последовал этому примеру, вышел из коляски и пошел бродить по площади.
«Или они под паром, эти
поля, — думал я, глядя на пустые,
большие пространства, — здешняя почва так же ли нуждается в отдыхе, как и наши северные нивы, или это нерадение, лень?» Некого было спросить; с нами ехал К. И. Лосев, хороший агроном и практический хозяин, много лет заведывавший
большим имением в России, но знания его останавливались на пшенице, клевере и далее не шли.
Они успокоились, когда мы вышли через узенькие переулки в
поле и стали подниматься на холмы.
Большая часть последовала за нами. Они стали тут очень услужливы, указывали удобные тропинки, рвали нам цветы, показывали хорошие виды.
Она шевелилась в жестяном ящике; ее хотели пересадить оттуда в
большую стеклянную банку со спиртом; она долго упрямилась, но когда выгнали, то и сами не рады были: она вдруг заскользила по
полу, и ее поймали с трудом.
Неточные совпадения
Хлестаков. Вы, как я вижу, не охотник до сигарок. А я признаюсь: это моя слабость. Вот еще насчет женского
полу, никак не могу быть равнодушен. Как вы? Какие вам
больше нравятся — брюнетки или блондинки?
Все сказанное выше о благовидности градоначальников получит еще
большее значение, если мы припомним, сколь часто они обязываются иметь секретное обращение с женским
полом.
Несмотря на то, что снаружи еще доделывали карнизы и в нижнем этаже красили, в верхнем уже почти всё было отделано. Пройдя по широкой чугунной лестнице на площадку, они вошли в первую
большую комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные окна были уже вставлены, только паркетный
пол был еще не кончен, и столяры, строгавшие поднятый квадрат, оставили работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их волоса, поздороваться с господами.
Она не выглянула
больше. Звук рессор перестал быть слышен, чуть слышны стали бубенчики. Лай собак показал, что карета проехала и деревню, — и остались вокруг пустые
поля, деревня впереди и он сам, одинокий и чужой всему, одиноко идущий по заброшенной
большой дороге.
— План следующий: теперь мы едем до Гвоздева. В Гвоздеве болото дупелиное по сю сторону, а за Гвоздевым идут чудные бекасиные болота, и дупеля бывают. Теперь жарко, и мы к вечеру (двадцать верст) приедем и возьмем вечернее
поле; переночуем, а уже завтра в
большие болота.