Цитаты со словом «стола»
И люди тоже, даже незнакомые, в другое время недоступные, хуже судьбы, как будто сговорились уладить дело. Я был жертвой внутренней борьбы, волнений, почти изнемогал. «Куда это? Что я затеял?» И на лицах других мне страшно было читать эти вопросы. Участие пугало меня. Я с тоской смотрел, как пустела моя квартира, как из нее понесли мебель, письменный
стол, покойное кресло, диван. Покинуть все это, променять на что?
С первого раза невыгодно действует на воображение все, что потом привычному глазу кажется удобством: недостаток света, простора, люки, куда люди как будто проваливаются, пригвожденные к стенам комоды и диваны, привязанные к полу
столы и стулья, тяжелые орудия, ядра и картечи, правильными кучами на кранцах, как на подносах, расставленные у орудий; груды снастей, висящих, лежащих, двигающихся и неподвижных, койки вместо постелей, отсутствие всего лишнего; порядок и стройность вместо красивого беспорядка и некрасивой распущенности, как в людях, так и в убранстве этого плавучего жилища.
В кают-компании стоял длинный
стол, какие бывают в классах, со скамьями.
Как ни массивен этот
стол, но, при сильной качке, и его бросало из стороны в сторону, и чуть было однажды не задавило нашего миньятюрного, доброго, услужливого распорядителя офицерского стола П. А. Тихменева.
В офицерских каютах было только место для постели, для комода, который в то же время служил и
столом, и для стула.
Я думал, судя по прежним слухам, что слово «чай» у моряков есть только аллегория, под которою надо разуметь пунш, и ожидал, что когда офицеры соберутся к
столу, то начнется авральная работа за пуншем, загорится живой разговор, а с ним и носы, потом кончится дело объяснениями в дружбе, даже объятиями, — словом, исполнится вся программа оргии.
Но, к удивлению и удовольствию моему, на длинном
столе стоял всего один графин хереса, из которого человека два выпили по рюмке, другие и не заметили его.
«Разумеется, вперед: к Галлоперскому маяку, — отвечает дед, — уж, чай, и виден!» Вследствие этого на
столе чаще стала появляться солонина; состаревшиеся от морских треволнений куры и утки и поросята, выросшие до степени свиней, поступили в число тонких блюд.
«Вам что за дело?» — «Может быть, что-нибудь насчет
стола, находите, что это нехорошо, дорого, так снимите с меня эту обязанность: я ценю ваше доверие, но если я мог возбудить подозрения, недостойные вас и меня, то я готов отказаться…» Он даже встанет, положит салфетку, но общий хохот опять усадит его на место.
Я после каждой прогулки возвращаюсь домой с набитыми всякой всячиной карманами, и потом, выкладывая каждую вещь на
стол, принужден сознаваться, что вот это вовсе не нужно, это у меня есть и т. д.
Кроме торжественных обедов во дворце или у лорда-мэра и других, на сто, двести и более человек, то есть на весь мир, в обыкновенные дни подают на
стол две-три перемены, куда входит почти все, что едят люди повсюду.
Да, не красны углами их таверны: голые, под дуб сделанные или дубовые стены и простые
столы; но опрятность доведена до роскоши: она превышает необходимость.
Я в разное время, начиная от пяти до восьми часов, обедал в лучших тавернах, и почти никогда менее двухсот человек за
столом не было.
Все противоположно прежнему: воздух вместо толстых стен, пропасть вместо фундамента, свод из сети снастей, качающийся
стол, который отходит от руки, когда пишешь, или рука отходит от стола, тарелка ото рта.
Он просыпается по будильнику. Умывшись посредством машинки и надев вымытое паром белье, он садится к
столу, кладет ноги в назначенный для того ящик, обитый мехом, и готовит себе, с помощью пара же, в три секунды бифштекс или котлету и запивает чаем, потом принимается за газету. Это тоже удобство — одолеть лист «Times» или «Herald»: иначе он будет глух и нем целый день.
Мимоходом съел высиженного паром цыпленка, внес фунт стерлингов в пользу бедных. После того, покойный сознанием, что он прожил день по всем удобствам, что видел много замечательного, что у него есть дюк и паровые цыплята, что он выгодно продал на бирже партию бумажных одеял, а в парламенте свой голос, он садится обедать и, встав из-за
стола не совсем твердо, вешает к шкафу и бюро неотпираемые замки, снимает с себя машинкой сапоги, заводит будильник и ложится спать. Вся машина засыпает.
Завтрак снова является на
столе, после завтрака кофе. Иван Петрович приехал на три дня с женой, с детьми, и с гувернером, и с гувернанткой, с нянькой, с двумя кучерами и с двумя лакеями. Их привезли восемь лошадей: все это поступило на трехдневное содержание хозяина. Иван Петрович дальний родня ему по жене: не приехать же ему за пятьдесят верст — только пообедать! После объятий начался подробный рассказ о трудностях и опасностях этого полуторасуточного переезда.
За
столом дед сидел подле меня и был очень весел; он даже предложил мне выпить вместе рюмку вина по случаю вступления в океан.
Я разложил у себя на бюро бумаги, книги, поставил на свое место чернильницу, расположил все мелочи письменного
стола, как дома.
К чаю уже надо было положить на
стол рейки, то есть поперечные дощечки ребром, а то чашки, блюдечки, хлеб и прочее ползло то в одну, то в другую сторону.
Да и самим неловко было сидеть за
столом: сосед наваливался на соседа.
В каютах, то там, то здесь, что-нибудь со стуком упадет со
стола или сорвется со стены, выскочит из шкапа и со звоном разобьется — стакан, чашка, а иногда и сам шкап зашевелится.
А там вдруг слышишь, сочится где-то сквозь стенку струя и падает дождем на что случится, без разбора, — на
стол, на диван, на голову кому-нибудь.
Трудно было и обедать: чуть зазеваешься, тарелка наклонится, и ручей супа быстро потечет по
столу до тех пор, пока обратный толчок не погонит его назад. Мне уж становилось досадно: делать ничего нельзя, даже читать. Сидя ли, лежа ли, а все надо думать о равновесии, упираться то ногой, то рукой.
Это был просторный, удобный, даже роскошный, кабинет. Огромный платяной шкап орехового дерева, большой письменный
стол с полками, пьянино, два мягкие дивана и более полудюжины кресел составляли его мебель. Вот там-то, между шкапом и пьянино, крепко привинченными к стене и полу, была одна полукруглая софа, представлявшая надежное убежище от кораблекрушения.
Какие бы, однако, ни были взяты предосторожности против падения разных вещей, но почти при всяком толчке что-нибудь да найдет случай вырваться: или книга свалится с полки, или куча бумаг, карта поползет по
столу и тут же захватит по дороге чернильницу или подсвечник.
«Да неужели есть берег? — думаешь тут, — ужели я был когда-нибудь на земле, ходил твердой ногой, спал в постели, мылся пресной водой, ел четыре-пять блюд, и все в разных тарелках, читал, писал на
столе, который не пляшет?
Я все думал, как обедают по-португальски, и ждал чего-нибудь своего, оригинального; но оказалось, что нынче по-португальски обедают по-английски: после супа на
стол разом поставили ростбиф, котлеты и множество блюд со всякой зеленью — все явления знакомые.
«Что же это? как можно?» — закричите вы на меня… «А что ж с ним делать? не послать же в самом деле в Россию». — «В стакан поставить да на
стол». — «Знаю, знаю. На море это не совсем удобно». — «Так зачем и говорить хозяйке, что пошлете в Россию?» Что это за житье — никогда не солги!
Покойно, правда, было плавать в этом безмятежном царстве тепла и безмолвия: оставленная на
столе книга, чернильница, стакан не трогались; вы ложились без опасения умереть под тяжестью комода или полки книг; но сорок с лишком дней в море! Берег сделался господствующею нашею мыслью, и мы немало обрадовались, вышедши, 16-го февраля утром, из Южного тропика.
Еще нам к
столу навезли превосходного винограду, весьма посредственных арбузов и отличных крупных огурцов.
Столовая гора названа так потому, что похожа на
стол, но она похожа и на сундук, и на фортепиано, и на стену — на что хотите, всего меньше на гору. Бока ее кажутся гладкими, между тем в подзорную трубу видны большие уступы, неровности и углубления; но они исчезают в громадности глыбы. Эти три горы, и между ними особенно Столовая, недаром приобрели свою репутацию.
Товарищи мои заметили то же самое: нельзя нарочно сделать лучше; так и хочется снять ее и положить на
стол, как presse-papiers.
В нем большая зала, увешанная тысячами печатных уведомлений о продаже, о покупке, да множество
столов с газетами.
Я вглядывался в рытвины Столовой горы, промытые протоками и образующие видом так называемые «ножки
стола».
Облако, о котором я говорил, разрослось, пока мы шли садами, и густым слоем, точно снегом, покрыло плотно и непроницаемо всю вершину и спускалось по бокам ровно: это
стол накрывался скатертью.
Там в длинной столовой накрыт был большой
стол.
В ней постель, по обыкновению преширокая, с занавесом; дрянной ореховый
стол, несколько стульев, которые скликают друг друга; обои разодраны в некоторых местах; на потолке красуется пятно.
Я сошел в сени. Малаец Ричард, подняв колокол, с большой стакан величиной, вровень с своим ухом и зажмурив глаза, звонил изо всей мочи на все этажи и нумера, сзывая путешественников к обеду. Потом вдруг перестал, открыл глаза, поставил колокол на круглый
стол в сенях и побежал в столовую.
Там явились все только наши да еще служащий в Ост-Индии английский военный доктор Whetherhead. На
столе стояло более десяти покрытых серебряных блюд, по обычаю англичан, и чего тут не было! Я сел на конце; передо мной поставили суп, и мне пришлось хозяйничать.
В сенях, на круглом
столе, я увидел целый строй медных подсвечников и — о ужас, сальных свеч!
Стол накрыт, как для обеда; стоит блюд шесть и дымятся; на другом столе дымился чай и кофе.
«Я все с большим и большим удовольствием смотрю на вас», — сказал он, кладя ноги на
стол, заваленный журналами, когда мы перешли после обеда в гостиную и дамы удалились.
Мы занялись рассматриванием комнаты: в ней неизбежные — резной шкап с посудой, другой с чучелами птиц; вместо ковра шкуры пантер, потом старинные массивные
столы, массивные стулья.
Полы лакированы, стены оклеены бумажками, посредине круглый
стол, по стенам два очень недурные дивана нового фасона.
Это была большая, очень красиво убранная комната, с длинным
столом, еще менее похожая на трактир.
На
столе лежала Библия и другие книги, рукоделья, тетради и т. п., у стены стояло фортепиано.
У стены стоял диван, отчасти с провалившимся сиденьем; перед ним круглый
стол, покрытый грубой скатертью; кругом стен простые скамьи и табуреты.
Мы застали уже накрытый
стол, и хозяйки, стоя вокруг, приглашали нас сесть; мы не заставили долго просить себя.
Чего только не было наставлено на
столе: это лавочка съестных припасов.
Цитаты из русской классики со словом «стола»
Ассоциации к слову «стола»
Предложения со словом «стол»
- Однажды, когда я сидела у него в комнате, он достал из ящика письменного стола длинный список вопросов и с изысканной вежливостью попросил меня ответить на них сразу же.
- У рабочего стола стояла большая статуя обнажённой женщины, выполненная в египетском стиле, – предпочтения президента в искусстве, как, впрочем, и в политике, отличаются от моих.
- На огромном письменном столе стояли многочисленные фотографии и рисунки.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «стол»
Значение слова «стола»
Сто́ла — элемент литургического облачения католического (и лютеранского) клирика. Шёлковая лента 5-10 см в ширину и около 2 метров в длину с нашитыми на концах и в середине крестами. Носится поверх альбы, под далматикой или казулой. Цвет варьируется в зависимости от времени церковного года. Епископ и священник надевают столу на шею таким образом, чтобы концы её спускались до колен на одном уровне. Ранее же «свободно» носить столу во время мессы мог лишь епископ, в то время как священник обязан был перекрещивать её на груди, подвязывая концы поясом. Дьякон носит столу на левом плече, закреплённую на правом боку. Надевают столу как незавязанный шарф, не перекрещивая на груди, как было принято ранее. (Википедия)
Все значения слова СТОЛА
Афоризмы русских писателей со словом «стол»
- Прекрасная женщина всегда божество, особливо если мила и умна, если хочет нравиться. Но где она привлекательнее? — За арфой, за книгою, за пяльцами, за молитвою или в кадрили? — Нет совсем! — а за столом, когда делает салат.
- Единое счастье — работа,
В полях, за станком, за столом,
Работа до жаркого пота,
Работа без лишнего счета, —
Часы за упорным трудом!
- Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно