Один только О. А. Гошкевич не участвовал в завтраке, который, по простоте своей, был
достоин троянской эпохи. Он занят другим: томится морской болезнью. Он лежит наверху, закутавшись в шинель, и чуть пошевелится, собаки, не видавшие никогда шинели, с яростью лают.