Цитаты со словом «деревни»
Оно и нелегко: если, сбираясь куда-нибудь на богомолье, в Киев или из
деревни в Москву, путешественник не оберется суматохи, по десяти раз кидается в объятия родных и друзей, закусывает, присаживается и т. п., то сделайте посылку, сколько понадобится времени, чтобы тронуться четыремстам человек — в Японию.
Он нам представил картину увядшей осенней зелени, несколько
деревень.
Этому чиновнику посылают еще сто рублей деньгами к Пасхе, столько-то раздать у себя в
деревне старым слугам, живущим на пенсии, а их много, да мужичкам, которые то ноги отморозили, ездивши по дрова, то обгорели, суша хлеб в овине, кого в дугу согнуло от какой-то лихой болести, так что спины не разогнет, у другого темная вода закрыла глаза.
Но все тихо: по климату — это столица мира; по тишине, малолюдству и образу жизни — степная
деревня.
Третий наш спутник поехал; а мы вдвоем с отцом Аввакумом пошли пешком и скоро из города вышли в
деревню, составляющую продолжение его.
Мы вдвоем прошли всю
деревню и вышли в поле.
Деревня и город построены на самом краю утеса.
В этом спокойствии, уединении от целого мира, в тепле и сиянии фрегат принимает вид какой-то отдаленной степной русской
деревни.
Солнце уж высоко; жар палит: в
деревне вы не пойдете в этот час ни рожь посмотреть, ни на гумно.
Матросы уже отобедали (они обедают рано, до полудня, как и в
деревне, после утренних работ) и группами сидят или лежат между пушек.
Путешественник почти совсем не видит
деревень и хижин диких да и немного встретит их самих: все занято пришельцами, то есть европейцами и малайцами, но не теми малайцами, которые заселяют Индийский архипелаг: африканские малайцы распространились будто бы, по словам новейших изыскателей, из Аравии или из Египта до мыса Доброй Надежды.
Наконец и те, и другие утомились: европейцы — потерей людей, времени и денег, кафры теряли свои места, их оттесняли от их
деревень, которые были выжигаемы, и потому обе стороны, в сентябре 1835 г., вступили в переговоры и заключили мир, вследствие которого кафры должны были возвратить весь угнанный ими скот и уступить белым значительный участок земли.
О
деревнях я не говорю: их вовсе нет, все местечки и города; в немногих из них есть предместья, состоящие из бедных, низеньких мазанок, где живут нанимающиеся в городах чернорабочие.
Я хотел было напомнить детскую басню о лгуне; но как я солгал первый, то мораль была мне не к лицу. Однако ж пора было вернуться к
деревне. Мы шли с час все прямо, и хотя шли в тени леса, все в белом с ног до головы и легком платье, но было жарко. На обратном пути встретили несколько малайцев, мужчин и женщин. Вдруг до нас донеслись знакомые голоса. Мы взяли направо в лес, прямо на голоса, и вышли на широкую поляну.
— Да нет, господа, я прежде всех увидал его; вы еще там, в
деревне, были, а я… Постойте, я все видел, я все расскажу по порядку.
Мы пошли в
деревню. Она вся состояла из бамбуковых хижин, крытых пальмовыми листьями и очень похожих на хлевы.
Мы шли по
деревне, видели в первый раз китайцев, сначала ребятишек с полуобритой головой, потом старух с целым стогом волос на голове, поддерживаемых большою бронзовою булавкой.
Тут мы разделились партиями и рассыпались по
деревне и окрестностям.
Вон
деревни жмутся в теснинах, кое-где разбросаны хижины. А это что: какие-то занавески с нарисованными на них, белой и черной краской, кругами? гербы Физенского и Сатсумского удельных князей, сказали нам гости. Дунул ветерок, занавески заколебались и обнаружили пушки: в одном месте три, с развалившимися станками, в другом одна вовсе без станка — как страшно! Наши артиллеристы подозревают, что на этих батареях есть и деревянные пушки.
Мы стали прекрасно. Вообразите огромную сцену, в глубине которой, верстах в трех от вас, видны высокие холмы, почти горы, и у подошвы их куча домов с белыми известковыми стенами, черепичными или деревянными кровлями. Это и есть город, лежащий на берегу полукруглой бухты. От бухты идет пролив, широкий, почти как Нева, с зелеными, холмистыми берегами, усеянными хижинами, батареями,
деревнями, кедровником и нивами.
Я, если хороша погода, иду на ют и любуюсь окрестностями, смотрю в трубу на холмы, разглядываю
деревни, хижины, движущиеся фигуры людей, вглядываюсь внутрь хижин, через широкие двери и окна, без рам и стекол, рассматриваю проезжающие лодки с группами японцев; потом сажусь за работу и работаю до обеда.
А бухта отличная: на берегу видна
деревня и ряд террас, обработанных до последней крайности, до самых вершин утесов и вплоть до крутых обрывов к морю, где уже одни каменья стоймя опускаются в океан и где никакая дикая коза не влезет туда.
Потом пойдут вопросы: далеко ли отъехали, скоро ли приедут на станцию, как называется вон та
деревня, что в овраге?
Потом станция, чай, легкая утренняя дрожь, теньеровские картины; там опять живая и разнообразная декорация лесов, пашен, дальних сел и
деревень, пекущее солнце, оводы, недолгий жар и снова станция, обед, приветливые лица да двугривенные; после еще сон, наконец, знакомый шлагбаум, знакомая улица, знакомый дом, а там она, или он, или оно…
Сегодня встаем утром: теплее вчерашнего; идем на фордевинд, то есть ветер дует прямо с кормы; ходу пять узлов и ветер умеренный. «Свистать всех наверх — на якорь становиться!» — слышу давеча и бегу на ют. Вот мы и на якоре. Но что за безотрадные скалы! какие дикие места! ни кустика нет. Говорят, есть
деревня тут: да где же? не видать ничего, кроме скал.
Наши съезжали сегодня на здешний берег, были в
деревне у китайцев, хотели купить рыбы, но те сказали, что и настоящий и будущий улов проданы. Невесело, однако, здесь. Впрочем, давно не было весело: наш путь лежал или по английским портам, или у таких берегов, на которые выйти нельзя, как в Японии, или незачем, как здесь например.
По
деревне извивалась грязная канавка, стояли кадки с навозом для удобрения полей.
Носильщики поставили гроб, женщины выли, или «вопили», как говорят у нас в
деревнях.
В
деревне забор был сплошной: на стене, за стеной росли деревья; из-за них выглядывали цветы.
Мы продолжали идти в столицу по
деревне, между деревьями, которые у нас растут за стеклом в кадках.
При выходе из
деревни был маленький рынок.
Выйдя из
деревни, мы вступили в великолепнейшую аллею, которая окаймлена двумя сплошными стенами зелени.
Возвратясь в
деревню Бо-Тсунг, мы втроем, Посьет, Аввакум и я, зашли в ворота одного дома, думая, что сейчас за воротами увидим и крыльцо; но забор шел лабиринтом и был не один, а два, образуя вместе коридор.
Мы не пошли ни в
деревню Бо-Тсунг, ни на большую дорогу, а взяли налево, прорезали рощу и очутились в обработанных полях, идущих неровно, холмами, во все стороны.
За городом дорога пошла берегом. Я смотрел на необозримый залив, на наши суда, на озаряемые солнцем горы, одни, поближе, пурпуровые, подальше — лиловые; самые дальние синели в тумане небосклона. Картина впереди — еще лучше: мы мчались по большому зеленому лугу с декорацией индийских
деревень, прячущихся в тени бананов и пальм. Это одна бесконечная шпалера зелени — на бананах нежной, яркой до желтизны, на пальмах темной и жесткой.
Из чащи зелени мы вдруг вторгались в тагальскую
деревню, проскакивали мимо хижин без стен, с одними решетками, сплетенными из растущего тут же рядом бамбука, крытых банановыми листьями, и без того, впрочем, осеняющими круглый год всю хижину.
Деревня заменялась опять сплошным лесом-садом, который тянется долго, целые мили.
В тагальских
деревнях между хижинами много красивых домов легкой постройки — это дачи горожан, которые бегут сюда, между прочим, тотчас после первых приступов землетрясения, как сказал мне утром мсье Демьен.
В одной — в предместии Бинондо, за мостом, да в другой — уже за городом, при въезде в индийские
деревни.
Возвращаясь в город, мы, между
деревень, наткнулись на казармы и на плац. Большие желтые здания, в которых поместится до тысячи человек, шли по обеим сторонам дороги. Полковник сидел в креслах на открытом воздухе, на большой, расчищенной луговине, у гауптвахты; молодые офицеры учили солдат. Ученье делают здесь с десяти часов до двенадцати утра и с пяти до восьми вечера.
Весь город приехал туда, а
деревни пришли.
Вид из окошек в самом деле прекрасный: с одной стороны весь залив перед глазами, с другой — испанский город, с третьей — леса и
деревни.
«Это все и у нас увидишь каждый день в любой
деревне, — сказал я барону, — только у нас, при таком побоище, обыкновенно баба побежит с кочергой или кучер с кнутом разнимать драку, или мальчишка бросит камешком». Вскоре белый петух упал на одно крыло, вскочил, побежал, хромая, упал опять и наконец пополз по арене. Крыло волочилось по земле, оставляя дорожку крови.
Нам открылся монастырь, потом дом испанского алькада и
деревня в зелени.
Когда наша шлюпка направилась от фрегата к берегу, мы увидели, что из
деревни бросилось бежать множество женщин и детей к горам, со всеми признаками боязни. При выходе на берег мужчины толпой старались не подпускать наших к деревне, удерживая за руки и за полы. Но им написали по-китайски, что женщины могут быть покойны, что русские съехали затем только, чтоб посмотреть берег и погулять. Корейцы уже не мешали ходить, но только старались удалить наших от деревни.
Вчера нас человек шесть-семь отправились в катере к одной из
деревень.
На берегу густая толпа сжалась около нас, стараясь отклонить от
деревни.
Но мы легко раздвинули их, дав знать, что цель наша была только пройти через
деревню в поля, на холмы.
Цитаты из русской классики со словом «деревни»
Ассоциации к слову «деревня»
Синонимы к слову «деревня»
Предложения со словом «деревня»
- Простые горожане и уж тем более жители деревень жили в куда более скромных условиях.
- Жители соседних деревень приехали к нам и рассказали, что русские держат под контролем всё и уже заняли здание почты.
- Староста южной общины практически прописался на нашей базе, хотя, его родная деревня находилась в нескольких часах ходьбы отсюда.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «деревня»
Значение слова «деревня»
ДЕРЕ́ВНЯ, -и, род. мн. -ве́нь, дат. -вня́м, ж. 1. Крестьянское селение. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ДЕРЕВНЯ
Афоризмы русских писателей со словом «деревня»
- В России революция — деревни в жару, города в бреду…
- Грозен — в багровых бликах — закатывался тысяча девятьсот шестнадцатый год.
Серп войны пожинал колосья жизни.
В клещах голода и холода корчились города, к самому небу неслись стоны деревень, но не умолкаючи грохотали военные барабаны и гневно рыкали орудия, заглушая писк гибнущих детей, вопли жен и матерей.
Горе гостило, и беды свивали гнездо в аулах Чечни и под крышей украинской хаты, в казачьей станице и в хибарах рабочих слободок.
- Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми.
Подалее от этих хватов,
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов!..
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно