Счастье Александрова, что он очень недурной имитатор. Он заставляет себя вообразить, что это вовсе не он, а милый, круглый, старый Ермолов скользит спокойными, уверенными, легкими шагами. Вот Петр Алексеевич в пяти шагах от начальницы остановил левую ногу, правой прочертил по паркету легкий полукруг и, поставив ноги точно в
третью позицию, делает полный почтения и достоинства поклон.
Неточные совпадения
Другой, крещенный святым духом честных и мудрых книг, наблюдая победную силу буднично страшного, чувствовал, как легко эта сила может оторвать ему голову, раздавить сердце грязной ступней, и напряженно оборонялся, сцепив зубы, сжав кулаки, всегда готовый на всякий спор и бой. Этот любил и жалел деятельно и, как надлежало храброму герою французских романов, по
третьему слову, выхватывая шпагу из ножен, становился в боевую
позицию.
Коротков понял, что
позицию удержать нельзя. Разбежавшись, закрыв голову руками, он ударил ногами в
третью стеклянную стену, за которой начиналась плоская асфальтированная кровля громады. Стена треснула и высыпалась. Коротков под бушующим огнем успел выкинуть на крышу пять пирамид, и они разбежались по асфальту, как отрубленные головы. Вслед за ними выскочил Коротков, и очень вовремя, потому что пулемет взял ниже и вырезал всю нижнюю часть рамы.
— Бой идёт уже
третий день… — отвечал хорунжий. — Японцы четыре раза меняли
позиции своих батарей, но мы счастливо и метко подбивали их, и наконец некоторые батареи замолчали… Японцы стали отступать… Мы подбили у них около десяти орудий, и полковник Трухин с двумя сотнями казаков отправился взять подбитые орудия, но сотни были встречены цепью стрелков, открывших сильный огонь, и принуждены были отступать.
В-третьих, доказательством того, что
позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена, и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой
позиции, служит то, что Барклай-де-Толли и Багратион, до 25-го числа, находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг
позиции, и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом
позиции.
Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что высшим по положению русским людям казалось почему-то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в
позицию en quarte или en tierce, сделать искусное выпадение в prime [Четвертую,
третью, первую.] и т. д., — дубина народной войны поднялась со всею своею грозною и величественною силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупою простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло всё нашествие.