Петр Иваныч слушал и поглаживал одной
рукой спину. Он возражал небрежно, как человек, который, казалось, одним словом мог уничтожить все взводимые на него обвинения.
Неточные совпадения
Гости разошлись. Ушел и граф. Наденька этого не знала и не спешила домой. Адуев без церемонии ушел от Марьи Михайловны в сад. Наденька стояла
спиной к Александру, держась
рукой за решетку и опершись головой на
руку, как в тот незабвенный вечер… Она не видала и не слыхала его прихода.
Петр Иваныч тихо высвободил свои
руки из ее
рук и украдкой показал на Александра, который стоял у окна,
спиной к ним, и опять начал совершать свое хождение по комнате.
Уже встали из-за стола. Манилов был доволен чрезвычайно и, поддерживая
рукою спину своего гостя, готовился таким образом препроводить его в гостиную, как вдруг гость объявил с весьма значительным видом, что он намерен с ним поговорить об одном очень нужном деле.
Тихон стал чесать одною
рукой спину, другою голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за чтò он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
Неточные совпадения
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. // В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик — не богатырь? // И жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана // В бою — а богатырь! // Цепями
руки кручены, // Железом ноги кованы, //
Спина… леса дремучие // Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По ней гремит — катается // На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
В какой-то дикой задумчивости бродил он по улицам, заложив
руки за
спину и бормоча под нос невнятные слова. На пути встречались ему обыватели, одетые в самые разнообразные лохмотья, и кланялись в пояс. Перед некоторыми он останавливался, вперял непонятливый взор в лохмотья и произносил:
А он все маршировал по прямой линии, заложив
руки за
спину, и никому не объявлял своей тайны.
Длинный белый остов
спины с огромными, выдающимися лопатками и торчащими ребрами и позвонками был обнажен, и Марья Николаевна с лакеем запутались в рукаве рубашки и не могли направить в него длинную висевшую
руку.
Убранная, причесанная, в нарядном чепчике с чем-то голубым, выпростав
руки на одеяло, она лежала на
спине и, встретив его взглядом, взглядом притягивала к себе.