Неточные совпадения
— Простись с сестренкой-то! —
сказала одна баба.
— Хорошо, поди, —
сказал он слуге. Потом взял
одно письмо, хотел распечатать, но остановился и задумался.
— Я был в креслах, куда ж ты, на колени бы ко мне сел? —
сказал Петр Иваныч, — вот завтра поди себе
один.
— Пользоваться жизнию, хотел я
сказать, — прибавил Александр, весь покраснев, — мне в деревне надоело — все
одно и то же…
— Мать пишет, что она дала тебе тысячу рублей: этого мало, —
сказал Петр Иваныч. — Вот
один мой знакомый недавно приехал сюда, ему тоже надоело в деревне; он хочет пользоваться жизнию, так тот привез пятьдесят тысяч и ежегодно будет получать по стольку же. Он точно будет пользоваться жизнию в Петербурге, а ты — нет! ты не за тем приехал.
— На скорую руку!
один только час! —
сказала она, — бедненькие! вы должны быть голодны. Не хотите ли молока?
«Неприлично! —
скажут строгие маменьки, —
одна в саду, без матери, целуется с молодым человеком!» Что делать! неприлично, но она отвечала на поцелуй.
В изящной прозе он был менее счастлив. Он написал комедию, две повести, какой-то очерк и путешествие куда-то. Деятельность его была изумительна, бумага так и горела под пером. Комедию и
одну повесть сначала показал дяде и просил
сказать, годится ли? Дядя прочитал на выдержку несколько страниц и отослал назад, написав сверху: «Годится для… перегородки!»
— Я спрашиваю: заменил ли меня кто-нибудь в вашем сердце?
Одно слово — да или нет — решит все; долго ли
сказать!
Она хотела что-то
сказать, но не могла и, потупив глаза, начала ударять пальцем по
одному клавишу. Видно было, что она сильно боролась сама с собой. «Ах!» — произнесла она наконец с тоской. Адуев отер платком лоб.
— Я сдержу свое слово, Надежда Александровна, — отвечал он, — не сделаю вам ни
одного упрека. Благодарю вас за искренность… вы много, много сделали… сегодня… мне трудно было слышать это да… но вам еще труднее было
сказать его… Прощайте; вы более не увидите меня:
одна награда за вашу искренность… но граф, граф!
—
Скажите одно слово: окажете ли вы мне величайшую услугу?
Я
сказал, что не играю, и уселся
один на диване, полагая, что он бросит карты и придет ко мне.
— Не знаю, —
сказал Александр сердито. — Смейтесь, дядюшка: вы правы; я виноват
один. Поверить людям, искать симпатии — в ком? рассыпа́ть бисер — перед кем! Кругом низость, слабодушие, мелочность, а я еще сохранил юношескую веру в добро, в доблесть, в постоянство…
— Сейчас, сейчас, кончу — еще
одно, последнее сказанье! […еще
одно последнее сказанье — из «Бориса Годунова» А.С. Пушкина] Ты
сказал, что исполняешь все, чего требуют от тебя твои обязанности к другим?
— Ну, успокойся, Александр! —
сказал Петр Иваныч, — таких чудовищ много. Увлекся глупостью и на время забыл о матери — это естественно; любовь к матери — чувство покойное. У ней на свете
одно — ты: оттого ей естественно огорчаться. Казнить тебя тут еще не за что;
скажу только словами любимого твоего автора...
«Что это за мистификация, мой любезнейший Петр Иваныч? Вы пишете повести! Да кто ж вам поверит? И вы думали обморочить меня, старого воробья! А если б, чего боже сохрани, это была правда, если б вы оторвали на время ваше перо от дорогих, в буквальном смысле, строк, из которых каждая, конечно, не
один червонец стоит, и перестав выводить почтенные итоги, произвели бы лежащую передо мною повесть, то я и тогда
сказал бы вам, что хрупкие произведения вашего завода гораздо прочнее этого творения…»
А послушать этих дам, так чего они не
скажут! слова: судьба, симпатия, безотчетное влечение, неведомая грусть, смутные желания — так и толкают
одно другое, а кончится все-таки вздохом, словом «нервы» и флакончиком со спиртом.
Ну, вот хоть зарежь меня, а я говорю, что вон и этот, и тот, все эти чиновные и умные люди, ни
один не
скажет, какой это консул там… или в котором году были олимпийские игры, стало быть, учат так… потому что порядок такой! чтоб по глазам только было видно, что учился.
— Так… —
сказал он, зевая, и сел на диван подальше от нее, обхватив
одной рукой угол шитой подушки.
Он точно писал и как-то вскользь
сказал ей тогда об этом, но забыл; а любовь не забывает ни
одной мелочи.
— И дружбу хорошо ты понимал, —
сказал он, — тебе хотелось от друга такой же комедии, какую разыграли, говорят, в древности вон эти два дурака… как их? что
один еще остался в залоге, пока друг его съездил повидаться… Что, если б все-то так делали, ведь просто весь мир был бы дом сумасшедших!
На все, в чем ты меня сейчас обвинил, —
сказал Петр Иваныч, подумав, — у меня есть
одно и главное оправдание: помнишь ли, когда ты явился сюда, я, после пятиминутного разговора с тобой, советовал тебе ехать назад?
Александр молча подал ему руку. Антон Иваныч пошел посмотреть, все ли вытащили из кибитки, потом стал сзывать дворню здороваться с барином. Но все уже толпились в передней и в сенях. Он всех расставил в порядке и учил, кому как здороваться: кому поцеловать у барина руку, кому плечо, кому только полу платья, и что говорить при этом.
Одного парня совсем прогнал,
сказав ему: «Ты поди прежде рожу вымой да нос утри».
— Вот оно отчего! —
сказала Анна Павловна со вздохом и перекрестилась. — Видно, богу не угодны были
одни мои молитвы. Сон-то и не лжив: точно из омута вырвался, голубчик мой!
А моя карьера, а фортуна?.. я только
один отстал… да за что же? да почему же?» Он метался от тоски и не знал, как
сказать матери о намерении ехать.
— Александр! — свирепо
сказал Петр Иваныч, — пойдем на минуту ко мне в кабинет: мне нужно
сказать тебе
одно слово.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну,
скажите, пожалуйста: ну, не совестно ли вам? Я на вас
одних полагалась, как на порядочного человека: все вдруг выбежали, и вы туда ж за ними! и я вот ни от кого до сих пор толку не доберусь. Не стыдно ли вам? Я у вас крестила вашего Ванечку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили!
Да и мигнул Орефьевне: // И бабы, что протискались // Поближе к господам, // Креститься тоже начали, //
Одна так даже всхлипнула // Вподобие дворового. // («Урчи! вдова Терентьевна! // Старуха полоумная!» — //
Сказал сердито Влас.) // Из тучи солнце красное // Вдруг выглянуло; музыка // Протяжная и тихая // Послышалась с реки…
«Так, значит, свадьба? Следует, — //
Сказал один из Губиных, — // Поздравить молодых».
У столбика дорожного // Знакомый голос слышится, // Подходят наши странники // И видят: Веретенников // (Что башмачки козловые // Вавиле подарил) // Беседует с крестьянами. // Крестьяне открываются // Миляге по душе: // Похвалит Павел песенку — // Пять раз споют, записывай! // Понравится пословица — // Пословицу пиши! // Позаписав достаточно, //
Сказал им Веретенников: // «Умны крестьяне русские, //
Одно нехорошо, // Что пьют до одурения, // Во рвы, в канавы валятся — // Обидно поглядеть!»
«Ой батюшки, есть хочется!» — //
Сказал упалым голосом //
Один мужик; из пещура // Достал краюху — ест.