Неточные совпадения
Она не стыдливо, а больше
с досадой взяла и выбросила в
другую комнату кучу
белых юбок, принесенных Мариной, потом проворно прибрала со стульев узелок, брошенный, вероятно, накануне вечером, и подвинула к окну маленький столик. Все это в две, три минуты, и опять села перед ним на стуле свободно и небрежно, как будто его не было.
Наконец бросилась к свечке, схватила ее и осветила шкаф. Там,
с ожесточенным нетерпением, взяла она мантилью на
белом пуху, еще
другую, черную, шелковую, накинула первую на себя, а на нее шелковую, отбросив пуховую косынку прочь.
Весь дом смотрел парадно, только Улита, в это утро глубже, нежели в
другие дни, опускалась в свои холодники и подвалы и не успела надеть ничего, что делало бы ее непохожею на вчерашнюю или завтрашнюю Улиту. Да повара почти
с зарей надели свои
белые колпаки и не покладывали рук, готовя завтрак, обед, ужин — и господам, и дворне, и приезжим людям из-за Волги.
Накануне отъезда, в комнате у Райского, развешано и разложено было платье,
белье, обувь и
другие вещи, а стол загроможден был портфелями, рисунками, тетрадями, которые он готовился взять
с собой. В два-три последние дня перед отъездом он собрал и пересмотрел опять все свои литературные материалы и, между прочим, отобранные им из программы романа те листки, где набросаны были заметки о Вере.
Неточные совпадения
Курчавую и смуглую, //
С серьгой (мигало солнышко // На
белой той серьге), //
Другую — лошадиную //
С веревкой сажен в пять.
Он снял, как и
другие мужчины,
с разрешения дам, сюртук, и крупная красивая фигура его в
белых рукавах рубашки,
с румяным потным лицом и порывистые движения так и врезывались в память.
Вернувшись домой после трех бессонных ночей, Вронский, не раздеваясь, лег ничком на диван, сложив руки и положив на них голову. Голова его была тяжела. Представления, воспоминания и мысли самые странные
с чрезвычайною быстротой и ясностью сменялись одна
другою: то это было лекарство, которое он наливал больной и перелил через ложку, то
белые руки акушерки, то странное положение Алексея Александровича на полу пред кроватью.
В десяти шагах от прежнего места
с жирным хорканьем и особенным дупелиным выпуклым звуком крыльев поднялся один дупель. И вслед за выстрелом тяжело шлепнулся
белою грудью о мокрую трясину.
Другой не дождался и сзади Левина поднялся без собаки.
Она отклонилась от него, выпростала, наконец, крючок из вязанья, и быстро,
с помощью указательного пальца, стали накидываться одна за
другой петли
белой, блестевшей под светом лампы шерсти, и быстро, нервически стала поворачиваться тонкая кисть в шитом рукавчике.