Неточные совпадения
— Нет, —
сказала она, — чего не знаешь, так и не хочется. Вон Верочка, той все скучно, она часто грустит, сидит, как каменная, все ей будто чужое здесь! Ей бы надо куда-нибудь уехать, она не здешняя. А я — ах, как мне здесь хорошо: в поле,
с цветами,
с птицами как дышится легко! Как весело, когда съедутся знакомые!.. Нет, нет, я здешняя, я вся вот из этого песочку, из этой травки! не хочу никуда. Что бы я одна делала там в Петербурге, за границей? Я бы умерла
с тоски…
— Нечего делать, —
с тоской сказала бабушка, — надо пустить. Чай, голоднехонек, бедный! Куда он теперь в этакую жару потащится? Зато уж на целый месяц отделаюсь! Теперь его до вечера не выживешь!
Вера думала, что отделалась от книжки, но неумолимая бабушка без нее не велела читать дальше и
сказала, что на другой день вечером чтение должно быть возобновлено. Вера
с тоской взглянула на Райского. Он понял ее взгляд и предложил лучше погулять.
— Как это грубо, дико! —
с тоской и злостью
сказала она, отворачиваясь от него почти
с отвращением.
— Не знаю! —
сказал он
с тоской и досадой, — я знаю только, что буду делать теперь, а не заглядываю за полгода вперед. Да и вы сами не знаете, что будет
с вами. Если вы разделите мою любовь, я останусь здесь, буду жить тише воды, ниже травы… делать, что вы хотите… Чего же еще? Или… уедем вместе! — вдруг
сказал он, подходя к ней.
— Не разберу, душенька, —
сказала она,
с тоской отодвинув письмо. — Ты
скажи лучше коротко, зачем мне нужно знать.
— Ни в чем я не уверен, —
сказал с тоской Лаптев. — Ни в чем. Я ничего не понимаю. Ради бога, Полина, не будем говорить об этом.
Вошел молодой офицер; он курил, // Он мне не кивнул головою, // Он как-то надменно глядел и ходил, // И вот я
сказала с тоскою: // «Вы видели, верно… известны ли вам // Те… жертвы декабрьского дела…
Неточные совпадения
— Я не зову теперь тебя в Марьино, —
сказал ему однажды Николай Петрович (он назвал свою деревню этим именем в честь жены), — ты и при покойнице там соскучился, а теперь ты, я думаю, там
с тоски пропадешь.
Красавина. Как не любить! Только чтобы не торопясь,
с прохладой. Ну, таким-то родом, сударыня ты моя, от этакой-то жизни стала она толстеть и
тоску чувствовать. И даже так, я тебе
скажу, тяжесть такая на нее напала, вроде как болезнь. Ну сейчас
с докторами советоваться. Я была при одном докторе. Вот доктор ей и говорит: «Вам, говорит, лекарства никакого не нужно; только чтоб, говорит, развлечение и беспременно чтоб замуж шли».
— Ах! —
с тоской сказал Обломов. — Новая забота! Ну, что стоишь? Положи на стол. Я сейчас встану, умоюсь и посмотрю, —
сказал Илья Ильич. — Так умыться-то готово?
— Ты сегодня особенно меток на замечания, —
сказал он. — Ну да, я был счастлив, да и мог ли я быть несчастлив
с такой
тоской? Нет свободнее и счастливее русского европейского скитальца из нашей тысячи. Это я, право, не смеясь говорю, и тут много серьезного. Да я за
тоску мою не взял бы никакого другого счастья. В этом смысле я всегда был счастлив, мой милый, всю жизнь мою. И от счастья полюбил тогда твою маму в первый раз в моей жизни.
Тоска сжимает сердце, когда проезжаешь эти немые пустыни. Спросил бы стоящие по сторонам горы, когда они и все окружающее их увидело свет; спросил бы что-нибудь, кого-нибудь, поговорил хоть бы
с нашим проводником, якутом; сделаешь заученный по-якутски вопрос: «Кась бироста ям?» («Сколько верст до станции?»). Он и
скажет, да не поймешь, или «гра-гра» ответит («далеко»), или «чугес» («скоро, тотчас»), и опять едешь целые часы молча.