Проезжая деревню, где я чинил часы, я закутался в тулуп и лежал в санях. Также и в кабак, где стащил половик, я отказался войти. Всю дорогу мы молчали — я не начинал, приказчик ни слова не спросил. На второй половине пути заехали в трактир. Приказчик, молчаливый и суровый, напоил меня чаем и досыта накормил домашними лепешками с картофелем на постном масле. По приезде в Ярославль приказчик высадил меня, я его поблагодарил, а он сказал только одно слово: «Прощавай!»
Двинулись разыскивать станцию. Переехали по понтонному мосту реку,
проезжали деревни, переходили вброд вздувшиеся от дождя речки. Солдаты, по пояс в воде, помогали лошадям вытаскивать увязшие возы.
Путешественники щедро заплатили за постой и, напутствуемые всякими благими пожеланиями со стороны довольных хозяев хаты, выехали из ворот,
проехали деревню и повернули в длинную, темную лесную просеку.
Они
проехали деревню Рыконты мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Неточные совпадения
Она не выглянула больше. Звук рессор перестал быть слышен, чуть слышны стали бубенчики. Лай собак показал, что карета
проехала и
деревню, — и остались вокруг пустые поля,
деревня впереди и он сам, одинокий и чужой всему, одиноко идущий по заброшенной большой дороге.
Проехавши пятнадцатую версту, он вспомнил, что здесь, по словам Манилова, должна быть его
деревня, но и шестнадцатая верста пролетела мимо, а
деревни все не было видно, и если бы не два мужика, попавшиеся навстречу, то вряд ли бы довелось им потрафить на лад.
Я проснулся, однако, не на станции. «Что это? — спросил я, заметив строения, —
деревня, что ли?» — «Нет, это Иркутск». — «А Веселая гора?» — «Э, уж давно
проехали!»
Вот-с
проезжаем мы раз через нашу
деревню, лет тому будет — как бы вам сказать, не солгать, — лет пятнадцать.
В отдаленье темнеют леса, сверкают пруды, желтеют
деревни; жаворонки сотнями поднимаются, поют, падают стремглав, вытянув шейки торчат на глыбочках; грачи на дороге останавливаются, глядят на вас, приникают к земле, дают вам
проехать и, подпрыгнув раза два, тяжко отлетают в сторону; на горе, за оврагом, мужик пашет; пегий жеребенок, с куцым хвостиком и взъерошенной гривкой, бежит на неверных ножках вслед за матерью: слышится его тонкое ржанье.