Неточные совпадения
Вера
приходила, уходила, он замечал это, но не вздрагивал, не волновался, не добивался ее взгляда, слова и, вставши однажды
утром, почувствовал себя совершенно твердым, то есть равнодушным и свободным, не только от желания добиваться чего-нибудь от Веры, но даже от желания приобретать ее дружбу.
— Нельзя ли
прислать косыночку завтра? — шептала она ему, — мы
утром с Николаем Андреичем на Волгу уйдем… она понадобится…
Через день
пришел с Волги
утром рыбак и принес записку от Веры с несколькими ласковыми словами. Выражения: «милый брат», «надежды на лучшее будущее», «рождающаяся искра нежности, которой не хотят дать ходу» и т. д., обдали Райского искрами счастья.
Прошло два дня. По
утрам Райский не видал почти Веру наедине. Она
приходила обедать, пила вечером вместе со всеми чай, говорила об обыкновенных предметах, иногда только казалась утомленною.
Полины Карповны не было. Она сказалась больною,
прислала Марфеньке цветы и деревья с зеленью. Райский заходил к ней
утром сам, чтобы как-нибудь объяснить вчерашнюю свою сцену с ней и узнать, не заметила ли она чего-нибудь. Но она встретила его с худо скрываемым, под видом обидчивости, восторгом, хотя он прямо сказал ей, что обедал накануне не дома, в гостях — там много пили — и он выпил лишнюю рюмку — и вот «до чего дошел»!
Она открыла ящик, достала оттуда запечатанное письмо на синей бумаге, которое
прислал ей Марк рано
утром через рыбака. Она посмотрела на него с минуту, подумала — и решительно бросила опять нераспечатанным в стол.
Тут случилось в дворне не новое событие. Савелий чуть не перешиб спину Марине поленом, потому что хватился ее на заре, в день отъезда гостей, пошел отыскивать и видел, как она шмыгнула из комнаты, где поместили лакея Викентьевой. Она пряталась целое
утро по чердакам, в огороде, наконец
пришла, думая, что он забыл.
На другой день Райский
утром рано предупредил Крицкую запиской, что он просит позволения
прийти к ней в половине первого часа, и получил ответ: «Charmee, j’attends» [«Очень рада, жду» (фр.).] и т. д.
— Вы были у меня на прошлой неделе, ночью, во втором часу, в тот день, когда я к вам
приходил утром, вы!! Признавайтесь, вы?
— Да что вам дался этот генерал Блинов? — закончил Прозоров уже пьяным языком. — Блинов… хе-хе!.. это великий человек на малые дела… Да!.. Это… Да ну, черт с ним совсем! А все-таки какое странное совпадение обстоятельств: и женщина в голубых одеждах
приходила утру глубоку… Да!.. Чер-рт побери… Знает кошка, чье мясо съела. А мне плевать.
Неточные совпадения
Усоловцы крестилися, // Начальник бил глашатая: // «Попомнишь ты, анафема, // Судью ерусалимского!» // У парня, у подводчика, // С испуга вожжи выпали // И волос дыбом стал! // И, как на грех, воинская // Команда
утром грянула: // В Устой, село недальное, // Солдатики
пришли. // Допросы! усмирение! — // Тревога! по спопутности // Досталось и усоловцам: // Пророчество строптивого // Чуть в точку не сбылось.
Он отстоял обедню, всенощную и вечерние правила и на другой день, встав раньше обыкновенного, не пив чаю,
пришел в восемь часов
утра в церковь для слушания утренних правил и исповеди.
Потом надо было еще раз получить от нее подтверждение, что она не сердится на него за то, что он уезжает на два дня, и еще просить ее непременно
прислать ему записку завтра
утром с верховым, написать хоть только два слова, только чтоб он мог знать, что она благополучна.
Художник Михайлов, как и всегда, был за работой, когда ему принесли карточки графа Вронского и Голенищева.
Утро он работал в студии над большою картиной.
Придя к себе, он рассердился на жену за то, что она не умела обойтись с хозяйкой, требовавшею денег.
«Завтра пойду рано
утром и возьму на себя не горячиться. Бекасов пропасть. И дупеля есть. А
приду домой, записка от Кити. Да, Стива, пожалуй, и прав: я не мужествен с нею, я обабился… Но что ж делать! Опять отрицательно!»