Неточные совпадения
— Опять! Вот вы какие: сами затеяли разговор, а теперь выдумали, что люблю. Уж и люблю! Он и мечтать не смеет! Любить — как это можно! Что еще бабушка скажет? —
прибавила она, рассеянно играя бородой Райского и не подозревая, что пальцы ее, как змеи, ползали по его нервам, поднимали в нем тревогу, зажигали
огонь в крови, туманили рассудок. Он пьянел с каждым движением пальцев.
— Далась им эта свобода; точно бабушка их в кандалах держит! Писал бы, да не по ночам, —
прибавила она, — а то я не сплю покойно. В котором часу ни поглядишь, все
огонь у тебя…
— Не сердись на меня, исполни, пожалуйста, один мой каприз: закрой опять глаза… нет, совсем, крепче, крепче… Я хочу
прибавить огонь и поглядеть на тебя хорошенько. Ну вот, так… Если бы ты знал, как ты красив теперь… сейчас вот… сию секунду. Потом ты загрубеешь, и от тебя станет пахнуть козлом, а теперь от тебя пахнет медом и молоком… и немного каким-то диким цветком. Да закрой же, закрой глаза!
Неточные совпадения
«Прошла через
огонь и воду», — говорили о ней; а известный губернский остряк обыкновенно
прибавлял: «И через медные трубы».
Ни внезапной краски, ни радости до испуга, ни томного или трепещущего
огнем взгляда он не подкараулил никогда, и если было что-нибудь похожее на это, показалось ему, что лицо ее будто исказилось болью, когда он скажет, что на днях уедет в Италию, только лишь сердце у него замрет и обольется кровью от этих драгоценных и редких минут, как вдруг опять все точно задернется флером; она наивно и открыто
прибавит: «Как жаль, что я не могу поехать с вами туда, а ужасно хотелось бы!
Они донесли своему начальству, что приехали люди «с тоненьким и острым хвостом, что они бросают гром, едят камни, пьют
огонь, который выходит дымом из носа, а носы у них, —
прибавили они, — предлинные».
«Слава Богу, если еще есть поварня! — говорил отец Никита, — а то и не бывает…» — «Как же тогда?» — «Тогда ночуем на снегу». — «Но не в сорок градусов, надеюсь». — «И в сорок ночуем: куда ж деться?» — «Как же так? ведь, говорят, при 40˚ дышать нельзя…» — «Трудно, грудь режет немного, да дышим. Мы разводим
огонь, и притом в снегу тепло. Мороз ничего, —
прибавил он, — мы привыкли, да и хорошо закутаны. А вот гораздо хуже, когда застанет пурга…»
Но откуда же было взять сто тысяч? Казенное добро, говорят, ни на
огне не горит, ни в воде не тонет, — оно только крадется, могли бы мы
прибавить. Чего тут задумываться — сейчас генерал-адъютанта на почтовых в Москву разбирать дело.