Неточные совпадения
Она сидит, опершись локтями на стол,
положив лицо
в ладони, и мечтает, дремлет или… плачет. Она
в неглиже, не затянута
в латы негнущегося платья, без кружев, без браслет, даже не причесана; волосы небрежно, кучей лежат
в сетке; блуза стелется по плечам и падает широкими складками у ног. На ковре лежат две атласные туфли: ноги просто
в чулках покоятся на бархатной скамеечке.
Он,
положив локти на колени и спрятав лицо
в ладони, слушал ее.
И Татьяна Марковна, наблюдая за Верой, задумывалась и как будто заражалась ее печалью. Она тоже ни с кем почти не говорила, мало спала, мало входила
в дела, не принимала ни приказчика, ни купцов, приходивших справляться о хлебе, не отдавала приказаний
в доме. Она сидела, опершись рукой о стол и
положив голову
в ладони, оставаясь подолгу одна.
Она
положила перо, склонила опять голову
в ладони, закрыла глаза, собираясь с мыслями. Но мысли не вязались, путались, мешала тоска, биение сердца. Она прикладывала руку к груди, как будто хотела унять боль, опять бралась за перо, за бумагу и через минуту бросала.
Неточные совпадения
«Дерзай!» — за ними слышится // Дьячково слово; сын его // Григорий, крестник старосты, // Подходит к землякам. // «Хошь водки?» — Пил достаточно. // Что тут у вас случилося? // Как
в воду вы опущены?.. — // «Мы?.. что ты?..» Насторожились, // Влас
положил на крестника // Широкую
ладонь.
Андрий стоял ни жив ни мертв, не имея духа взглянуть
в лицо отцу. И потом, когда поднял глаза и посмотрел на него, увидел, что уже старый Бульба спал,
положив голову на
ладонь.
Открыл форточку
в окне и, шагая по комнате, с папиросой
в зубах, заметил на подзеркальнике золотые часы Варвары, взял их, взвесил на
ладони. Эти часы подарил ей он. Когда будут прибирать комнату, их могут украсть. Он
положил часы
в карман своих брюк. Затем, взглянув на отраженное
в зеркале озабоченное лицо свое, открыл сумку.
В ней оказалась пудреница, перчатки, записная книжка, флакон английской соли, карандаш от мигрени, золотой браслет, семьдесят три рубля бумажками, целая горсть серебра.
И мешал грузчик
в красной рубахе; он жил
в памяти неприятным пятном и, как бы сопровождая Самгина, вдруг воплощался то
в одного из матросов парохода, то
в приказчика на пристани пыльной Самары,
в пассажира третьего класса, который, сидя на корме, ел орехи, необыкновенным приемом раскалывая их:
положит орех на коренные зубы, ударит
ладонью снизу по челюсти, и — орех расколот.
— Вытащили их? — спросил Клим, помолчав, посмотрев на седого человека
в очках, стоявшего среди комнаты. Мать
положила на лоб его приятно холодную
ладонь и не ответила.