Неточные совпадения
Его не стало, он куда-то пропал, опять его несет кто-то по воздуху, опять он растет, в него льется
сила, он в состоянии поднять и поддержать свод, как тот, которого Геркулес сменил. [Имеется в виду один из персонажей греческой мифологии, исполин Атлант, державший на своих
плечах небесный свод. Геркулес заменил его, пока Атлант ходил за золотыми яблоками.]
— Дайте мне
силу не ходить туда! — почти крикнула она… — Вот вы то же самое теперь испытываете, что я: да? Ну, попробуйте завтра усидеть в комнате, когда я буду гулять в саду одна… Да нет, вы усидите! Вы сочинили себе страсть, вы только умеете красноречиво говорить о ней, завлекать, играть с женщиной! Лиса, лиса! вот я вас за это, постойте, еще не то будет! — с принужденным смехом и будто шутя, но горячо говорила она, впуская опять ему в
плечо свои тонкие пальцы.
У ней глаза горели, как звезды, страстью. Ничего злого и холодного в них, никакой тревоги, тоски; одно счастье глядело лучами яркого света. В груди, в руках, в
плечах, во всей фигуре струилась и играла полная, здоровая жизнь и
сила.
Она привстала, оперлась ему рукой на
плечо, остановилась, собираясь с
силами, потом склонила голову, минуты в три, шепотом, отрывисто сказала ему несколько фраз и опустилась на скамью. Он побледнел.
Она будто не сама ходит, а носит ее посторонняя
сила. Как широко шагает она, как прямо и высоко несет голову и
плечи и на них — эту свою «беду»! Она, не чуя ног, идет по лесу в крутую гору; шаль повисла с
плеч и метет концом сор и пыль. Она смотрит куда-то вдаль немигающими глазами, из которых широко глядит один окаменелый, покорный ужас.
Неточные совпадения
— Лучше тебя нет!.. — с отчаянием закричал он сквозь слезы и, схватив ее за
плечи, изо всех
сил стал прижимать ее к себе дрожащими от напряжения руками.
Известно, что есть много на свете таких лиц, над отделкою которых натура недолго мудрила, не употребляла никаких мелких инструментов, как-то: напильников, буравчиков и прочего, но просто рубила со своего
плеча: хватила топором раз — вышел нос, хватила в другой — вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: «Живет!» Такой же самый крепкий и на диво стаченный образ был у Собакевича: держал он его более вниз, чем вверх, шеей не ворочал вовсе и в
силу такого неповорота редко глядел на того, с которым говорил, но всегда или на угол печки, или на дверь.
Я смотрел уже не на червяка, смотрел-смотрел и изо всех
сил поцеловал
плечо Катеньки.
Аркадий оглянулся и увидал женщину высокого роста, в черном платье, остановившуюся в дверях залы. Она поразила его достоинством своей осанки. Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво падали с блестящих волос на покатые
плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и губы улыбались едва заметною улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой
силой веяло от ее лица.
Клим Самгин чувствовал себя так, точно сбросил с
плеч привычное бремя и теперь требовалось, чтоб он изменил все движения своего тела. Покручивая бородку, он думал о вреде торопливых объяснений. Определенно хотелось, чтоб представление о Марине возникло снова в тех ярких красках, с тою интригующей
силой, каким оно было в России.