Неточные совпадения
«Как это он? и отчего так у него вышло живо,
смело, прочно?» — думал Райский, зорко вглядываясь и в штрихи и в точки, особенно в две точки, от которых глаза вдруг ожили. И много ставил он потом штрихов и точек, все хотел схватить эту жизнь,
огонь и силу, какая была в штрихах и полосах, так крепко и уверенно начерченных учителем. Иногда он будто и ловил эту тайну, и опять ускользала она у него.
— Все тот же! —
заметил он, — я только переделал. Как ты не видишь, — напустился он на Аянова, — что тот был без жизни, без
огня, сонный, вялый, а этот!..
— Опять! Вот вы какие: сами затеяли разговор, а теперь выдумали, что люблю. Уж и люблю! Он и мечтать не
смеет! Любить — как это можно! Что еще бабушка скажет? — прибавила она, рассеянно играя бородой Райского и не подозревая, что пальцы ее, как змеи, ползали по его нервам, поднимали в нем тревогу, зажигали
огонь в крови, туманили рассудок. Он пьянел с каждым движением пальцев.
— Что же она? Или не поддается столичному дендизму? Да как она
смеет, ничтожная провинциалка! Ну, что ж, старинную науку в ход: наружный холод и внутренний
огонь, небрежность приемов, гордое пожимание плеч и презрительные улыбки — это действует! Порисуйтесь перед ней, это ваше дело…
Тогда казалось ему, что он любил Веру такой любовью, какою никто другой не любил ее, и сам
смело требовал от нее такой же любви и к себе, какой она не могла дать своему идолу, как бы страстно ни любила его, если этот идол не носил в груди таких же сил, такого же
огня и, следовательно, такой же любви, какая была заключена в нем и рвалась к ней.
Неточные совпадения
Когда он разрушал, боролся со стихиями, предавал
огню и
мечу, еще могло казаться, что в нем олицетворяется что-то громадное, какая-то всепокоряющая сила, которая, независимо от своего содержания, может поражать воображение; теперь, когда он лежал поверженный и изнеможенный, когда ни на ком не тяготел его исполненный бесстыжества взор, делалось ясным, что это"громадное", это"всепокоряющее" — не что иное, как идиотство, не нашедшее себе границ.
— Стрела бежит,
огнем палит, смрадом-дымом душит. Увидите
меч огненный, услышите голос архангельский… горю!
— А ты разве её знал, папа? — спросила Кити со страхом,
замечая зажегшийся
огонь насмешки в глазах князя при упоминании о мадам Шталь.
Двести челнов спущены были в Днепр, и Малая Азия видела их, с бритыми головами и длинными чубами, предававшими
мечу и
огню цветущие берега ее; видела чалмы своих магометанских обитателей раскиданными, подобно ее бесчисленным цветам, на смоченных кровию полях и плававшими у берегов.
— Меня вы забудете, — начал он опять, — мертвый живому не товарищ. Отец вам будет говорить, что вот,
мол, какого человека Россия теряет… Это чепуха; но не разуверяйте старика. Чем бы дитя ни тешилось… вы знаете. И мать приласкайте. Ведь таких людей, как они, в вашем большом свете днем с
огнем не сыскать… Я нужен России… Нет, видно, не нужен. Да и кто нужен? Сапожник нужен, портной нужен, мясник… мясо продает… мясник… постойте, я путаюсь… Тут есть лес…