Неточные совпадения
— Как тепло! — сказала она. — Я прошусь иногда у бабушки спать
в беседку —
не пускает. Даже и
в комнате велит окошко запирать.
Она никогда бы
не пустила его к себе ради пьянства, которого терпеть
не могла, но он был несчастлив, и притом, когда он становился неудобен
в комнате, его без церемонии уводили на сеновал или отводили домой.
— За то, что Марфенька отвечала на его объяснение, она сидит теперь взаперти
в своей
комнате в одной юбке, без башмаков! — солгала бабушка для
пущей важности. — А чтоб ваш сын
не смущал бедную девушку, я
не велела принимать его
в дом! — опять солгала она для окончательной важности и с достоинством поглядела на гостью, откинувшись к спинке дивана.
— Погоди, — ответил Скальский. — На следующее утро иду в корпус. Спрашиваю швейцара: как мне увидеть сына? «Ступайте, говорит, ваше благородие в мертвецкую»… Потом… рассказали: умер ровно в одиннадцать ночи… — И значит — это его я
не пустил в комнату. Душа прилетала прощаться…
Неточные совпадения
Из-за двери еще на свой звонок он услыхал хохот мужчин и лепет женского голоса и крик Петрицкого: «если кто из злодеев, то
не пускать!» Вронский
не велел денщику говорить о себе и потихоньку вошел
в первую
комнату.
Люблю тебя, Петра творенье, // Люблю твой строгий, стройный вид, // Невы державное теченье, // Береговой ее гранит, // Твоих оград узор чугунный, // Твоих задумчивых ночей // Прозрачный сумрак, блеск безлунный, // Когда я
в комнате моей // Пишу, читаю без лампады, // И ясны спящие громады // Пустынных улиц, и светла // Адмиралтейская игла, // И,
не пуская тьму ночную // На золотые небеса, // Одна заря сменить другую // Спешит, дав ночи полчаса.
В двери, точно кариатида, поддерживая шум или
не пуская его
в соседнюю
комнату, где тоже покрикивали, стояла Тося с папиросой
в зубах и, нахмурясь, отмахивая рукою дым от лица, вслушивалась
в неторопливую, самоуверенную речь красивого мужчины.
—
Пусти, дурак, — тоже негромко пробормотала Дуняша, толкнула его плечом. — Ничего
не понимают, — прибавила она, протаскивая Самгина
в дверь.
В комнате у окна стоял человек
в белом с сигарой
в зубах, другой,
в черном, с галунами, сидел верхом на стуле, он строго спросил:
— Вчера был веселый, смешной, как всегда. Я пришла, а там скандалит полиция,
не пускают меня. Алины — нет, Макарова — тоже, а я
не знаю языка. Растолкала всех, пробилась
в комнату, а он… лежит, и револьвер на полу. О, черт! Побежала за Иноковым, вдруг — ты. Ну, скорее!..