У всякого в голове, конечно, шевелились эти мысли, но никто
не говорил об этом и некогда было: надо было действовать — и действовали. Какую энергию, сметливость и присутствие духа обнаружили тут многие! Савичу точно праздник: выпачканный, оборванный, с сияющими глазами, он летал всюду, где ветер
оставлял по себе какой-нибудь разрушительный
след.
Вообще это был человек, который пуще всего сторонился от всяких тревог, который
по уши погряз в тину мелочей самого паскудного самосохранения и которого существование, вследствие этого, нигде и ни на чем
не оставило после
себя следов.
Рассказы странниц и внушения домашних хоть и перерабатывались ею по-своему, но
не могли
не оставить безобразного
следа в ее душе: и действительно, мы видим в пьесе, что Катерина, потеряв свои радужные мечты и идеальные, выспренние стремления, сохранила от своего воспитания одно сильное чувство — страх каких-то темных сил, чего-то неведомого, чего она
не могла бы объяснить
себе хорошенько, ни отвергнуть.
— Дай бог тебе счастье, если ты веришь им обоим! — отвечала она, и рука ее играла густыми кудрями беспечного юноши; а их лодка скользила неприметно вдоль
по реке,
оставляя белый змеистый
след за
собою между темными волнами; весла, будто крылья черной птицы, махали
по обеим сторонам их лодки; они оба сидели рядом, и
по веслу было в руке каждого; студеная влага с легким шумом всплескивала, порою озаряясь фосфорическим блеском; и потом уступала,
оставляя быстрые круги, которые постепенно исчезали в темноте; — на западе была еще красная черта, граница дня и ночи; зарница, как алмаз, отделялась на синем своде, и свежая роса уж падала на опустелый берег <Суры>; — мирные плаватели, посреди усыпленной природы,
не думая о будущем, шутили меж
собою; иногда Юрий каким-нибудь движением заставлял колебаться лодку, чтоб рассердить, испугать свою подругу; но она умела отомстить за это невинное коварство; неприметно гребла в противную сторону, так что все его усилия делались тщетны, и челнок останавливался, вертелся… смех, ласки, детские опасения, всё так отзывалось чистотой души, что если б демон захотел искушать их, то
не выбрал бы эту минуту;