Неточные совпадения
Тит Никоныч являлся всегда одинакий, вежливый, любезный, подходящий к ручке бабушки и подносящий ей цветок или редкий фрукт. Опенкин, всегда речистый, неугомонный, под конец пьяный, барыни и барышни, являвшиеся теперь потанцевать к невесте, и молодые люди — все это надоедало Райскому и Вере — и оба искали, он — ее, а она — уединения, и были только счастливы, он — с нею, а она — одна, когда ее никто
не видит,
не замечает, когда она пропадет «как дух» в деревню, с
обрыва в рощу или за Волгу, к своей попадье.
Тут кончались его мечты,
не смея идти далее, потому что за этими и следовал естественный вопрос о том, что теперь будет с нею? Действительно ли кончилась ее драма?
Не опомнился ли Марк, что он теряет, и
не бросился ли догонять уходящее счастье?
Не карабкается ли за нею со дна
обрыва на высоту?
Не оглянулась ли и она опять назад?
Не подали ли они друг другу руки навсегда, чтоб быть счастливыми, как он, Тушин, и как сама Вера понимают счастье?
— В городе
заметили, что у меня в доме неладно; видели, что вы ходили с Верой в саду, уходили к
обрыву, сидели там на скамье, горячо говорили и уехали, а мы с ней были больны, никого
не принимали… вот откуда вышла сплетня!
— За ним потащилась Крицкая; она
заметила, что Борюшка взволнован… У него вырвались какие-то слова о Верочке… Полина Карповна приняла их на свой счет. Ей, конечно,
не поверили — знают ее — и теперь добираются правды, с кем была Вера, накануне рождения, в роще… Со дна этого проклятого
обрыва поднялась туча и покрыла всех нас… и вас тоже.
Неточные совпадения
Уже
не один раз он
замечал, что к нему возвращается робость пред Лидией, и почти всегда вслед за этим ему хотелось резко
оборвать ее, отомстить ей за то, что он робеет пред нею.
Обрывая краткие замечания и вставки Пыльникова, Твердохлебова, бывший репетитор
не замечал Самгина, и похоже было, что он делает это нарочно.
Но Самгин уже
не слушал его замечаний,
не возражал на них, продолжая говорить все более возбужденно. Он до того увлекся, что
не заметил, как вошла жена, и
оборвал речь свою лишь тогда, когда она зажгла лампу. Опираясь рукою о стол, Варвара смотрела на него странными глазами, а Суслов, встав на ноги, оправляя куртку, сказал, явно довольный чем-то:
В стороне звонко куковала кукушка. Осторожная и пугливая, она
не сидела на месте, то и дело шныряла с ветки на ветку и в такт кивала головой, подымая хвост кверху.
Не замечая опасности, кукушка бесшумно пролетела совсем близко от меня, села на дерево и начала было опять куковать, но вдруг испугалась,
оборвала на половине свое кукование и торопливо полетела обратно.
Тут только мы
заметили, что к лежбищу ни с какой стороны подойти было нельзя. Справа и слева оно замыкалось выдающимися в море уступами, а со стороны суши были отвесные
обрывы 50 м высотой. К сивучам можно было только подъехать на лодке. Убитого сивуча взять с собой мы
не могли; значит, убили бы его зря и бросили бы на месте.