Неточные совпадения
Райский подождал на дворе. Яков принес ключ, и Марфенька с братом
поднялись на лестницу, прошли большую переднюю, коридор, взошли во второй этаж и остановились у
двери комнаты Веры.
Райский хотел было пойти сесть за свои тетради «записывать скуку», как увидел, что
дверь в старый дом не заперта. Он заглянул в него только мельком, по приезде, с Марфенькой, осматривая комнату Веры. Теперь вздумалось ему осмотреть его поподробнее, он вступил в сени и
поднялся на лестницу.
Шагов ее не слышно было за
дверью, только скрип ступеней давал знать, что она
поднималась по лестнице в комнату Марфеньки.
— Impertinent! [Нахал! (фр.)] — громким шепотом сказала Крицкая,
поднимаясь с места и направляясь к
двери.
Вскоре у бабушки в спальне
поднялась штора, зашипел в сенях самовар, голуби и воробьи начали слетаться к тому месту, где привыкли получать от Марфеньки корм. Захлопали
двери, пошли по двору кучера, лакеи, а занавеска все не шевелилась.
— Пойдем-ка, — сказал он, заметно весело вытирая рот. На этот раз идти было недалеко; мы пересекли угол кухни и через две
двери поднялись в белый коридор, где в широком помещении без дверей стояло несколько коек и простых столов.
Неточные совпадения
— Пусти, пусти, поди! — заговорила она и вошла в высокую
дверь. Направо от
двери стояла кровать, и на кровати сидел,
поднявшись, мальчик в одной расстегнутой рубашечке и, перегнувшись тельцем, потягиваясь, доканчивал зевок. В ту минуту, как губы его сходились вместе, они сложились в блаженно-сонную улыбку, и с этою улыбкой он опять медленно и сладко повалился назад.
И, наконец, когда уже гость стал
подниматься в четвертый этаж, тут только он весь вдруг встрепенулся и успел-таки быстро и ловко проскользнуть назад из сеней в квартиру и притворить за собой
дверь. Затем схватил запор и тихо, неслышно, насадил его на петлю. Инстинкт помогал. Кончив все, он притаился не дыша, прямо сейчас у
двери. Незваный гость был уже тоже у
дверей. Они стояли теперь друг против друга, как давеча он со старухой, когда
дверь разделяла их, а он прислушивался.
— Фу, как ты глуп иногда! Вчерашний хмель сидит… До свидания; поблагодари от меня Прасковью Павловну свою за ночлег. Заперлась, на мой бонжур сквозь
двери не ответила, а сама в семь часов
поднялась, самовар ей через коридор из кухни проносили… Я не удостоился лицезреть…
Переведя дух и прижав рукой стукавшее сердце, тут же нащупав и оправив еще раз топор, он стал осторожно и тихо
подниматься на лестницу, поминутно прислушиваясь. Но и лестница на ту пору стояла совсем пустая; все
двери были заперты; никого-то не встретилось. Во втором этаже одна пустая квартира была, правда, растворена настежь, и в ней работали маляры, но те и не поглядели. Он постоял, подумал и пошел дальше. «Конечно, было бы лучше, если б их здесь совсем не было, но… над ними еще два этажа».
Ему даже отойти от них не хотелось, но он
поднялся по лестнице и вошел в большую, высокую залу, и опять и тут везде, у окон, около растворенных
дверей на террасу, на самой террасе, везде были цветы.