Неточные совпадения
Райский хотел было пойти сесть за свои тетради «записывать скуку», как увидел, что дверь
в старый дом не заперта. Он заглянул
в него только мельком, по приезде, с Марфенькой, осматривая
комнату Веры. Теперь вздумалось ему осмотреть его поподробнее, он
вступил в сени и поднялся на лестницу.
Она шла, как тень, по анфиладе старого дома, минуя свои бывшие
комнаты, по потускневшему от времени паркету, мимо занавешанных зеркал, закутанных тумб с старыми часами, старой, тяжелой мебели, и
вступила в маленькие, уютные
комнаты, выходившие окнами на слободу и на поле. Она неслышно отворила дверь
в комнату, где поселился Райский, и остановилась на пороге.
Сказав это, старушка поспешно
вступила в комнату еще меньшего размера, увешанную с потолка до полу пучочками сушившихся трав. Тут также находился старинный, вычурный шкап; сквозь стекла его можно было различить легионы пузырьков, баночек, скляночек и ярлыков — это была «аптека» помещицы. Марья Петровна немедля натащила на ноги теплые валенки, закуталась в старый салоп на заячьем меху, намотала на шею платок и, сопровождаемая Феклою, державшею фонарь, отправилась на скотный двор.
Неточные совпадения
Они
вступили в первую
комнату, довольно просторную, служившую приемною или просто переднею.
Раскольников до того смеялся, что, казалось, уж и сдержать себя не мог, так со смехом и
вступили в квартиру Порфирия Петровича. Того и надо было Раскольникову: из
комнат можно было услышать, что они вошли смеясь и все еще хохочут
в прихожей.
В комнате, где работал письмоводитель Прозорова, был устроен буфет, оттуда приходили приятно возбужденные люди, прожевав закуску, облизав губы, они оживленно
вступали в словесный бой.
— Сделайте одолжение, — прибавила тотчас же довольно миловидная молоденькая женщина, очень скромно одетая, и, слегка поклонившись мне, тотчас же вышла. Это была жена его, и, кажется, по виду она тоже спорила, а ушла теперь кормить ребенка. Но
в комнате оставались еще две дамы — одна очень небольшого роста, лет двадцати,
в черном платьице и тоже не из дурных, а другая лет тридцати, сухая и востроглазая. Они сидели, очень слушали, но
в разговор не
вступали.
7-го октября был ровно год, как мы вышли из Кронштадта. Этот день прошел скромно. Я живо вспомнил, как, год назад, я
в первый раз
вступил на море и зажил новою жизнью, как из покойной
комнаты и постели перешел
в койку и на колеблющуюся под ногами палубу, как неблагосклонно встретило нас море, засвистал ветер, заходили волны; вспомнил снег и дождь, зубную боль — и прощанье с друзьями…