Неточные совпадения
Но
цветы стояли в тяжелых старинных вазах, точно надгробных урнах, горка массивного старого серебра придавала еще больше античности комнате. Да и тетки не могли
видеть беспорядка: чуть
цветы раскинутся в вазе прихотливо, входила Анна Васильевна, звонила девушку в чепце и приказывала собрать их в симметрию.
— О нет,
цветы, деревья — кто ж им будет мешать в этом? Я только помешала им
видеть мои ботинки: это не нужно, лишнее.
Татьяна Марковна любила
видеть открытое место перед глазами, чтоб не походило на трущобу, чтоб было солнышко да пахло
цветами.
— Ну, хозяин, смотри же, замечай и, чуть что неисправно, не давай потачки бабушке. Вот садик-то, что у окошек, я,
видишь, недавно разбила, — говорила она, проходя чрез цветник и направляясь к двору. — Верочка с Марфенькой тут у меня всё на глазах играют, роются в песке. На няньку надеяться нельзя: я и
вижу из окошка, что они делают. Вот подрастут,
цветов не надо покупать: свои есть.
Но если
увидите его завтра, даже почуете надежду
увидеть, вы будете свежее этого
цветка, и будете счастливы, и он счастлив этим блестящим взглядом — не только он, но и чужой, кто вас
увидит в этих лучах красоты…
Он вспомнил, что когда она стала будто бы целью всей его жизни, когда он ткал узор счастья с ней, — он, как змей, убирался в ее
цвета, окружал себя, как в картине, этим же тихим светом;
увидев в ней искренность и нежность, из которых создано было ее нравственное существо, он был искренен, улыбался ее улыбкой, любовался с ней птичкой,
цветком, радовался детски ее новому платью, шел с ней плакать на могилу матери и подруги, потому что плакала она, сажал
цветы…
Он, держась за сердце, как будто унимая, чтоб оно не билось, шел на цыпочках. Ему все снились разбросанные
цветы, поднятый занавес, дерзкие лучи, играющие на хрустале. Он тихо подкрался и
увидел Софью.
— Вот эти суда посуду везут, — говорила она, — а это расшивы из Астрахани плывут. А вот,
видите, как эти домики окружило водой? Там бурлаки живут. А вон, за этими двумя горками, дорога идет к попадье. Там теперь Верочка. Как там хорошо, на берегу! В июле мы будем ездить на остров, чай пить. Там бездна
цветов.
Он
видел только ее римский чистый профиль, когда она стояла или сидела перед ним, чувствовал веющий от нее на него жар и запах каких-то
цветов да часто потрогивал себя за пришитую ею пуговицу.
Видишь ли, Вера, как прекрасна страсть, что даже один след ее кладет яркую печать на всю жизнь, и люди не решаются сознаться в правде — то есть что любви уже нет, что они были в чаду, не заметили, прозевали ее, упиваясь, и что потом вся жизнь их окрашена в те великолепные
цвета, которыми горела страсть!..
Тит Никоныч являлся всегда одинакий, вежливый, любезный, подходящий к ручке бабушки и подносящий ей
цветок или редкий фрукт. Опенкин, всегда речистый, неугомонный, под конец пьяный, барыни и барышни, являвшиеся теперь потанцевать к невесте, и молодые люди — все это надоедало Райскому и Вере — и оба искали, он — ее, а она — уединения, и были только счастливы, он — с нею, а она — одна, когда ее никто не
видит, не замечает, когда она пропадет «как дух» в деревню, с обрыва в рощу или за Волгу, к своей попадье.
У Тита Никоныча он
увидел роскошный дамский туалет, обшитый розовой кисеей и кружевами, с зеркалом, увитым фарфоровой гирляндой из амуров и
цветов, артистической, тонкой работы, с Севрской фабрики.
Он это
видел, гордился своим успехом в ее любви, и тут же падал, сознаваясь, что, как он ни бился развивать Веру, давать ей свой свет, но кто-то другой, ее вера, по ее словам, да какой-то поп из молодых, да Райский с своей поэзией, да бабушка с моралью, а еще более — свои глаза, свой слух, тонкое чутье и женские инстинкты, потом воля — поддерживали ее силу и давали ей оружие против его правды, и окрашивали старую, обыкновенную жизнь и правду в такие здоровые
цвета, перед которыми казалась и бледна, и пуста, и фальшива, и холодна — та правда и жизнь, какую он добывал себе из новых, казалось бы — свежих источников.
Она примирительно смотрела на весь мир. Она стояла на своем пьедестале, но не белой, мраморной статуей, а живою, неотразимо пленительной женщиной, как то поэтическое видение, которое снилось ему однажды, когда он, под обаянием красоты Софьи, шел к себе домой и
видел женщину-статую, сначала холодную, непробужденную, потом
видел ее преображение из статуи в живое существо, около которого заиграла и заструилась жизнь, зазеленели деревья, заблистали
цветы, разлилась теплота…
Она, кинув беглый взгляд на него, побледнела как смерть и, не подняв
цветов, быстро подошла к окну. Она
видела уходившего Райского и оцепенела на минуту от изумления. Он обернулся, взгляды их встретились.
Неточные совпадения
Еще Анна не успела напиться кофе, как доложили про графиню Лидию Ивановну. Графиня Лидия Ивановна была высокая полная женщина с нездорово-желтым
цветом лица и прекрасными задумчивыми черными глазами. Анна любила ее, но нынче она как будто в первый раз
увидела ее со всеми ее недостатками.
Он ничего не думал, ничего не желал, кроме того, чтобы не отстать от мужиков и как можно лучше сработать. Он слышал только лязг кос и
видел пред собой удалявшуюся прямую фигуру Тита, выгнутый полукруг прокоса, медленно и волнисто склоняющиеся травы и головки
цветов около лезвия своей косы и впереди себя конец ряда, у которого наступит отдых.
В левом углу залы, она
видела, сгруппировался
цвет общества.
Отойдя шагов 40 и зайдя за куст бересклета в полном
цвету с его розовокрасными сережками, Сергей Иванович, зная, что его не
видят, остановился.
Вошедши на двор,
увидели там всяких собак, и густопсовых, и чистопсовых, всех возможных
цветов и мастей: муругих, черных с подпалинами, полво-пегих, муруго-пегих, красно-пегих, черноухих, сероухих…