Так вот и остался я
бобыль бобылем, в тоске, слова не с кем сказать, а я человек старый и немощный, вот скоро семьдесят лет исполнится, а ведь и в Божьем Писании сказано: «Что больше того, один труд и болезнь».
Неточные совпадения
— Да вы сами посудите, Федосья Николавна, на что мне моя молодость? Живу я один,
бобылем…
Но Гриша — сильнее, повалил его на землю и начал трепать за уши, как мальчишку, а
Бобылю под сорок лет.
Но девки, парни стали дразнить его: «А ты,
Бобыль, эдак-то не можешь!» Тот рассердился, полез драться с Гришей.
— Правду говоря, — нехорошо это было видеть, когда он сидел верхом на спине
Бобыля. Когда Григорий злится, лицо у него… жуткое! Потом Микеша плакал. Если б его просто побили, он бы не так обиделся, а тут — за уши! Засмеяли его, ушел в батраки на хутор к Жадовским. Признаться — я рада была, что ушел, он мне в комнату всякую дрянь через окно бросал — дохлых мышей, кротов, ежей живых, а я страшно боюсь ежей!
В селе у нас был отчаянный озорник Микешка
Бобыль, житья никому не давал озорством.