Бабушка, Марфенька, даже Леонтий — а он мыслящий ученый,
читающий — все нашли свою точку опоры в жизни, стали на нее и счастливы.
По стенам висели английские и французские гравюры, взятые из старого дома и изображающие семейные сцены: то старика, уснувшего у камина, и старушку,
читающую Библию, то мать и кучу детей около стола, то снимки с теньеровских картин, наконец, голову собаки и множество вырезанных из книжек картин с животными, даже несколько картинок мод.