Цитаты со словом «немного»
Незнание или отсутствие убеждения облечено у него в форму какого-то легкого, поверхностного всеотрицания: он относился ко всему небрежно, ни перед чем искренно не склоняясь, ничему глубоко не веря и ни к чему особенно не пристращаясь.
Немного насмешлив, скептичен, равнодушен и ровен в сношениях со всеми, не даря никого постоянной и глубокой дружбой, но и не преследуя никого настойчивой враждой.
— Нимало: не все равно играть, что там, что у Ивлевых? Оно, правда, совестно
немного обыгрывать старух: Анна Васильевна бьет карты своего партнера сослепа, а Надежда Васильевна вслух говорит, с чего пойдет.
— У отца ведь, кажется,
немного…
— От мужа у Софьи Николаевны, кажется, тоже
немного осталось!
— Разве это дело? Укажи ты мне в службе, за
немногими исключениями, дело, без которого бы нельзя было обойтись?
— Ты на их лицах мельком прочтешь какую-нибудь заботу, или тоску, или радость, или мысль, признак воли: ну, словом, — движение, жизнь.
Немного нужно, чтоб подобрать ключ и сказать, что тут семья и дети, значит, было прошлое, а там глядит страсть или живой след симпатии, — значит, есть настоящее, а здесь на молодом лице играют надежды, просятся наружу желания и пророчат беспокойное будущее…
Еще бы
немного побольше свободы, беспорядка, света и шуму — тогда это был бы свежий, веселый и розовый приют, где бы можно замечтаться, зачитаться, заиграться и, пожалуй, залюбиться.
Но, кроме того, я выбрал себе дело: я люблю искусство и…
немного занимаюсь… живописью, музыкой… пишу… — досказал он тихо и смотрел на конец своего сапога.
— Ну, она рассказала — вот что про себя. Подходил ее бенефис, а пьесы не было: драматургов у нас
немного: что у кого было, те обещали другим, а переводную ей давать не хотелось. Она и вздумала сочинить сама…
— Не беспокойся. Что хорошо под кистью, в другом искусстве не годится. Все зависит от красок и
немногих соображений ума, яркости воображения и своеобразия во взгляде. Немного юмора, да чувства и искренности, да воздержности, да… поэзии…
Райский покраснел, даже вспотел
немного от страха, что не знает, в чем дело, и молчал.
Райский смотрел, как стоял директор, как говорил, какие злые и холодные у него были глаза, разбирал, отчего ему стало холодно, когда директор тронул его за ухо, представил себе, как поведут его сечь, как у Севастьянова от испуга вдруг побелеет нос, и он весь будто похудеет
немного, как Боровиков задрожит, запрыгает и захихикает от волнения, как добрый Масляников, с плачущим лицом, бросится обнимать его и прощаться с ним, точно с осужденным на казнь.
Заветной мечтой его была женская головка, висевшая на квартире учителя. Она поникла
немного к плечу и смотрела томно, задумчиво вдаль.
Личным приказом она удостаивала
немногих: по домашнему хозяйству Василисе отдавала их, а по деревенскому — приказчику или старосте. Кроме Василисы, никого она не называла полным именем, разве уже встретится такое имя, что его никак не сожмешь и не обрежешь, например, мужики: Ферапонт и Пантелеймон так и назывались Ферапонтом и Пантелеймоном, да старосту звала она Степан Васильев, а прочие все были: Матрешка, Машутка, Егорка и т. д.
Заболеет ли кто-нибудь из людей — Татьяна Марковна вставала даже ночью, посылала ему спирту, мази, но отсылала на другой день в больницу, а больше к Меланхолихе, доктора же не звала. Между тем чуть у которой-нибудь внучки язычок зачешется или брюшко
немного вспучит, Кирюшка или Влас скакали, болтая локтями и ногами на неоседланной лошади, в город, за доктором.
Хотя она была не скупа, но обращалась с деньгами с бережливостью; перед издержкой задумывалась, была беспокойна, даже сердита
немного; но, выдав раз деньги, тотчас же забывала о них, и даже не любила записывать; а если записывала, так только для того, по ее словам, чтоб потом не забыть, куда деньги дела, и не испугаться. Пуще всего она не любила платить вдруг много, большие куши.
И губернатору, и приятелю, и новому лицу он всегда одинаково поклонится, шаркнет ногой и приподнимет ее
немного назад, соблюдая старинные фасоны вежливости.
Помнившие ее молодою говорят, что она была живая, очень красивая, стройная,
немного чопорная девушка и что возня с хозяйством обратила ее в вечно движущуюся и бойкую на слова женщину. Но следы молодости и иных манер остались в ней.
Райский вспомнил это печальное предание, и у него плечи
немного холодели от дрожи, когда он спускался с обрыва, в чащу кустов.
Верочка была с черными, вострыми глазами, смугленькая девочка, и уж начинала
немного важничать, стыдиться шалостей: она скакнет два-три шага по-детски и вдруг остановится и стыдливо поглядит вокруг себя, и пойдет плавно, потом побежит, и тайком, быстро, как птичка клюнет, сорвет ветку смородины, проворно спрячет в рот и сделает губы смирно.
Доехали они до деревянных рядов. Купец встретил ее с поклонами и с улыбкой, держа шляпу на отлете и голову наклонив
немного в сторону.
Она со страхом отряхнется от непривычной задумчивости, гонит вопросы — и ей опять легко. Это бывает редко и у
немногих. Мысль у ней большею частию нетронута, сердце отсутствует, знания никакого.
Здесь Софья Николаевна
немного остановилась.
— Oui, il etait tout-а-fait bien, [Да, вполне (фр.).] — сказала, покраснев
немного, Беловодова, — я привыкла к нему… и когда он манкировал, мне было досадно, а однажды он заболел и недели три не приходил…
— Да, правда: мне, как глупой девочке, было весело смотреть, как он вдруг робел, боялся взглянуть на меня, а иногда, напротив, долго глядел, — иногда даже побледнеет. Может быть, я
немного кокетничала с ним, по-детски, конечно, от скуки… У нас было иногда… очень скучно! Но он был, кажется, очень добр и несчастлив: у него не было родных никого. Я принимала большое участие в нем, и мне было с ним весело, это правда. Зато как я дорого заплатила за эту глупость!..
Он схватил кисть, палитру, помалевал глаза, изменил
немного линию губ — и со вздохом положил кисть и отошел. Платье, эти кружева, бархат кое-как набросаны. А пуще всего руки не верны. И темно: краски вечером изменяются.
Между тем мать медленно умирала той же болезнью, от которой угасала теперь
немногими годами пережившая ее дочь. Райский понял все и решился спасти дитя.
— Бабушка! — с радостью воскликнул Райский. — Боже мой! она зовет меня: еду, еду! Ведь там тишина, здоровый воздух, здоровая пища, ласки доброй, нежной, умной женщины; и еще две сестры, два новых, неизвестных мне и в то же время близких лица… «барышни в провинции!
Немного страшно: может быть, уроды!» — успел он подумать, поморщась… — Однако еду: это судьба посылает меня… А если там скука?
Он схватил кисть и жадными, широкими глазами глядел на ту Софью, какую видел в эту минуту в голове, и долго, с улыбкой мешал краски на палитре, несколько раз готовился дотронуться до полотна и в нерешительности останавливался, наконец провел кистью по глазам, потушевал, открыл
немного веки. Взгляд у ней стал шире, но был все еще покоен.
— Сделайте молящуюся фигуру! — сморщившись, говорил Кирилов, так что и нос ушел у него в бороду, и все лицо казалось щеткой. — Долой этот бархат, шелк! поставьте ее на колени, просто на камне, набросьте ей на плечи грубую мантию, сложите руки на груди… Вот здесь, здесь, — он пальцем чертил около щек, — меньше свету, долой это мясо, смягчите глаза, накройте
немного веки… и тогда сами станете на колени и будете молиться…
— Полноте, полноте лукавить! — перебил Кирилов, — не умеете делать рук, а поучиться — терпенья нет! Ведь если вытянуть эту руку, она будет короче другой; уродец, в сущности, ваша красавица! Вы все шутите, а ни жизнью, ни искусством шутить нельзя! То и другое строго: оттого
немного на свете и людей и художников…
Она вздрогнула,
немного отшатнулась от стола и с удивлением глядела на Райского. У нее в глазах стояли вопросы: как он? откуда взялся? зачем тут?
— Не смею сомневаться, что вам
немного… жаль меня, — продолжал он, — но как бы хотелось знать, отчего? Зачем бы вы желали иногда видеть меня?
— Но вы сами, cousin, сейчас сказали, что не надеетесь быть генералом и что всякий, просто за внимание мое, готов бы… поползти куда-то… Я не требую этого, но если вы мне дадите
немного…
— Если вы, cousin, дорожите
немного моей дружбой, — заговорила она, и голос у ней даже немного изменился, как будто дрожал, — и если вам что-нибудь значит быть здесь… видеть меня… то… не произносите имени!
Другая бы сама бойко произносила имя красавца Милари, тщеславилась бы его вниманием,
немного бы пококетничала с ним, а Софья запретила даже называть его имя и не знала, как зажать рот Райскому, когда он так невпопад догадался о «тайне».
Савелий опять оборотился вполовину к Райскому и исподлобья, но
немного поживее, поглядел на него.
— Это мы с бабушкой на ярмарке купили, — сказала она, приподняв еще
немного юбку, чтоб он лучше мог разглядеть башмак. — А у Верочки лиловые, — прибавила она. — Она любит этот цвет. Что же вам к обеду: вы еще не сказали?
Она подумала
немного, очевидно затрудняясь определить род.
— Жалко Марию. Вот «Гулливеровы путешествия» нашла у вас в библиотеке и оставила у себя. Я их раз семь прочла. Забуду
немного и опять прочту. Еще «Кота Мура», «Братья Серапионы», «Песочный человек»: это больше всего люблю.
— Серьезное? — повторила она, и лицо у ней вдруг серьезно сморщилось
немного. — Да, вон у меня из ваших книг остались некоторые, да я их не могу одолеть…
— Не выйду! — сказала она с твердостью, даже
немного хвастливо, что она не в состоянии сделать такого дурного поступка.
Тот подумал
немного, оглядел с ног до головы Райского, потом отвернулся в сторону, высморкался в пальцы и сказал, указывая в другую сторону...
Леонтий принадлежал еще к этой породе, с
немногими смягчениями, какие сделало время. Он родился в одном городе с Райским, воспитывался в одном университете.
У ней был прекрасный нос и грациозный рот, с хорошеньким подбородком. Особенно профиль был правилен, линия его строга и красива. Волосы рыжеватые,
немного потемнее на затылке, но чем шли выше, тем светлее, и верхняя половина косы, лежавшая на маковке, была золотисто-красноватого цвета: от этого у ней на голове, на лбу, отчасти и на бровях, тоже немного рыжеватых, как будто постоянно горел луч солнца.
Тут только он взглянул на нее, потом на фуражку, опять на нее и вдруг остановился с удивленным лицом, как у Устиньи, даже рот
немного открыл и сосредоточил на ней испуганные глаза, как будто в первый раз увидал ее. Она засмеялась.
Щека ее была у его щеки, и ему надо было удерживать дыхание, чтобы не дышать на нее. Он устал от этого напряженного положения, и даже его
немного бросило в пот. Он не спускал глаз с нее.
— Дорого! — отвечал он наивно. Но занял у Райского
немного денег и пришел. Потом опять пришел.
Райский
немного смутился и поглядывал на Леонтья, что он, а он ничего. Потом он, не скрывая удивления, поглядел на нее, и удивление его возросло, когда он увидел, что годы так пощадили ее: в тридцать с небольшим лет она казалась если уже не прежней девочкой, то только разве расцветшей, развившейся и прекрасно сложившейся физически женщиной.
— Да, мое время проходит… — сказала она со вздохом, и смех на минуту пропал у нее из лица. —
Немного мне осталось… Что это, как мужчины счастливы: они долго могут любить…
Цитаты из русской классики со словом «немного»
— Это для того, — говорит он серьезно, — что необходимо сначала очистить зелье, ибо собирали его и приготовляли язычники-китайцы, и от их рук чай поганый. В этом, по крайней мере, уверено все Замоскворечье. — Затем он опять наливает кипяток, но совсем
немного, закутывает чайник толстой суконной покрышкой в виде петуха, для того чтобы настоялся лучше, и спустя несколько минут наливает его уже дополна. Эта церемония всегда смешит Зиночку.
Днем мне недомогалось: сильно болел живот. Китаец-проводник предложил мне лекарство, состоящее из смеси женьшеня, опиума, оленьих пантов и навара из медвежьих костей. Полагая, что от опиума боли утихнут, я согласился выпить несколько капель этого варева, но китаец стал убеждать меня выпить целую ложку. Он говорил, что в смеси находится
немного опиума, больше же других снадобий. Быть может, дозу он мерил по себе; сам он привык к опиуму, а для меня и малая доза была уже очень большой.
Взять листового табаку махорки десять фунтов,
немного его подсушить (взять простой горшок, так называемый коломенский, и ступку деревянную) и этот табак класть в горшок и тереть, до тех пор тереть, когда останется не больше четверти стакана корешков, которые очень трудно трутся; когда весь табак перетрется, просеять его сквозь самое частое сито.
Собрав остатки последних сил, мы все тихонько пошли вперед. И вдруг действительно в самую критическую минуту с левой стороны показались кустарники. С величайшим трудом я уговорил своих спутников пройти еще
немного. Кустарники стали попадаться чаще вперемежку с одиночными деревьями. В 21/2 часа ночи мы остановились. Рожков и Ноздрин скоро развели огонь. Мы погрелись у него,
немного отдохнули и затем принялись таскать дрова. К счастью, поблизости оказалось много сухостоя, и потому в дровах не было недостатка.
В противуположность своим сотоварищам, Егор Егорыч, выпив с удовольствием свой стакан, выпил затем и еще стакан, делая это, кажется, для того, чтобы прибодриться
немного; но он нисколько не достигнул того, а только еще более осовел, так что, возвращаясь назад в Кассель, Егор Егорыч всю дорогу дремал и даже слегка похрапывал.
Ассоциации к слову «немного»
Синонимы к слову «немного»
Предложения со словом «немного»
- Когда возвращались во дворец, оставалось ещё немного времени на предобеденные развлечения – играли то в бэтлдор и шатлклок, а то просто носились по галереям с детьми.
- Прошло ещё совсем немного времени и с грохотом рухнула крыша.
- – Мы только недавно переехали сюда, – объясняю я. – С его последнего обследования прошло ещё совсем немного времени, и мы вот обнаружили…
- (все предложения)
Значение слова «немного»
НЕМНО́ГО, нареч. 1. в знач. числ. В небольшом количестве; мало. Выпить немного воды. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова НЕМНОГО
Афоризмы русских писателей со словом «немного»
- А вы, друзья! Осталось вас немного, —
Мне оттого вы с каждым днем милей…
Какой короткой сделалась дорога,
Которая казалась всех длинней.
- Все мы немного у жизни в гостях,
Жить — это только привычка.
- А нужно для счастья, в сущности, немного: покой, мир и лад в душе.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно