Неточные совпадения
Фамилию его называли тоже различно: одни говорили, что он Иванов,
другие звали Васильевым или Андреевым, третьи думали, что он Алексеев. Постороннему, который увидит его в первый раз, скажут имя его — тот забудет сейчас, и лицо забудет; что он скажет — не заметит. Присутствие его ничего не придаст обществу, так же как отсутствие ничего не отнимет от него. Остроумия, оригинальности и
других особенностей, как особых примет на теле, в его уме нет.
В Сосновке была господская усадьба и резиденция. Верстах в пяти от Сосновки лежало сельцо Верхлёво, тоже принадлежавшее некогда
фамилии Обломовых и давно перешедшее в
другие руки, и еще несколько причисленных к этому же селу кое-где разбросанных изб.
Писатель начал рассказывать о жизни интеллигенции тоном человека, который опасается, что его могут в чем-то обвинить. Он смущенно улыбался, разводил руками, называл полузнакомые Климу
фамилии друзей своих и сокрушенно добавлял:
— Пусть тип, а был он хористом в театре в Ярославле и был шулером.
Фамилия другая… При мне его тогда в трактире «Столбы» из окна за шулерство выкинули. Вот только забыл, кто именно: не то Мишка Докучаев, не то Егорка Быстров!
— Обещались, Владимир Алексеевич, а вот в газете-то что написали? Хорошо, что никто внимания не обратил, прошло пока… А ведь как ясно — Феньку все знают за полковницу, а барона по имени-отчеству целиком назвали, только
фамилию другую поставили, его ведь вся полиция знает, он даже прописанный. Главное вот барон…
Неточные совпадения
«Это, говорит, молодой человек, чиновник, — да-с, — едущий из Петербурга, а по
фамилии, говорит, Иван Александрович Хлестаков-с, а едет, говорит, в Саратовскую губернию и, говорит, престранно себя аттестует:
другую уж неделю живет, из трактира не едет, забирает все на счет и ни копейки не хочет платить».
У подошвы скалы в кустах были привязаны три лошади; мы своих привязали тут же, а сами по узкой тропинке взобрались на площадку, где ожидал нас Грушницкий с драгунским капитаном и
другим своим секундантом, которого звали Иваном Игнатьевичем;
фамилии его я никогда не слыхал.
Самгину действительность изредка напоминала о себе неприятно: в очередном списке повешенных он прочитал
фамилию Судакова, а среди арестованных в городе анархистов — Вараксина, «жившего под
фамилиями Лосева и Ефремова». Да, это было неприятно читать, но, в сравнении с
другими, это были мелкие факты, и память недолго удерживала их. Марина по поводу казней сказала:
В углу комнаты — за столом — сидят двое: известный профессор с
фамилией, похожей на греческую, — лекции его Самгин слушал, но трудную
фамилию вспомнить не мог; рядом с ним длинный, сухолицый человек с баками, похожий на англичанина, из тех, какими изображают англичан карикатуристы. Держась одной рукой за стол, а
другой за пуговицу пиджака, стоит небольшой растрепанный человечек и, покашливая, жидким голосом говорит:
— Правильно. Есть Макаров — ваш приятель, но эта
фамилия нередкая. Кстати: тоже, вероятно, уже переехал границу в
другом пункте. Ну, я ухожу. Нужно бы потолковать с вами, а? Вы не против?