Неточные совпадения
Другие гости заходили нечасто, на минуту, как первые три гостя; с ними
со всеми все более и более порывались живые связи. Обломов иногда интересовался какой-нибудь новостью, пятиминутным разговором, потом, удовлетворенный этим, молчал. Им надо было платить взаимностью, принимать участие в том, что их интересовало. Они купались в людской толпе; всякий понимал жизнь по-своему, как не хотел понимать ее Обломов, а они путали в нее и его:
все это не нравилось ему, отталкивало его, было ему не по
душе.
Можно было пройти по
всему дому насквозь и не встретить ни
души; легко было обокрасть
все кругом и свезти
со двора на подводах: никто не помешал бы, если б только водились воры в том краю.
Обломов вспыхивал, изнемогал, с трудом сдерживал слезы, и еще труднее было
душить ему радостный, готовый вырваться из
души крик. Давно не чувствовал он такой бодрости, такой силы, которая, казалось,
вся поднялась
со дна
души, готовая на подвиг.
— Он любит Анну Васильевну тоже, и Зинаиду Михайловну, да
все не так, — продолжала она, — он с ними не станет сидеть два часа, не смешит их и не рассказывает ничего от
души; он говорит о делах, о театре, о новостях, а
со мной он говорит, как с сестрой… нет, как с дочерью, — поспешно прибавила она, — иногда даже бранит, если я не пойму чего-нибудь вдруг или не послушаюсь, не соглашусь с ним.
— Ах! — произнес он в ответ продолжительно, излив в этом ах
всю силу долго таившейся в
душе грусти и радости, и никогда, может быть,
со времени разлуки не изливавшейся ни на кого и ни на что.
Тут выскочили приятели на нее да — за косы, а я перемахнул через забор, растолкал их: «Этак, баю, нельзя, господа купцы!» Барыня к нему
со всей душой, а он придумал срамно.
Неточные совпадения
— Простить я не могу, и не хочу, и считаю несправедливым. Я для этой женщины сделал
всё, и она затоптала
всё в грязь, которая ей свойственна. Я не злой человек, я никогда никого не ненавидел, но ее я ненавижу
всеми силами
души и не могу даже простить ее, потому что слишком ненавижу за
всё то зло, которое она сделала мне! — проговорил он
со слезами злобы в голосе.
Теперь он
всею душой раскаивался, что начал этот разговор
со Степаном Аркадьичем. Его особенное чувство было осквернено разговором о конкурренции какого-то петербургского офицера, предположениями и советами Степана Аркадьича.
Привычный жест крестного знамения вызвал в
душе ее целый ряд девичьих и детских воспоминаний, и вдруг мрак, покрывавший для нее
всё, разорвался, и жизнь предстала ей на мгновение
со всеми ее светлыми прошедшими радостями.
«Так же буду сердиться на Ивана кучера, так же буду спорить, буду некстати высказывать свои мысли, так же будет стена между святая святых моей
души и другими, даже женой моей, так же буду обвинять ее за свой страх и раскаиваться в этом, так же буду не понимать разумом, зачем я молюсь, и буду молиться, — но жизнь моя теперь,
вся моя жизнь, независимо от
всего, что может случиться
со мной, каждая минута ее — не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в нее!»
В
душе ее в тот день, как она в своем коричневом платье в зале Арбатского дома подошла к нему молча и отдалась ему, — в
душе ее в этот день и час совершился полный разрыв
со всею прежнею жизнью, и началась совершенно другая, новая, совершенно неизвестная ей жизнь, в действительности же продолжалась старая.