Неточные совпадения
— Не вникнул, так слушай, да и разбери, можно переезжать или
нет. Что значит переехать? Это значит: барин уйди
на целый день да так одетый с утра и
ходи…
Другой мучится, что осужден
ходить каждый день
на службу и сидеть до пяти часов, а тот вздыхает тяжко, что
нет ему такой благодати…
—
Нет, двое детей со мной, от покойного мужа: мальчик по восьмому году да девочка по шестому, — довольно словоохотливо начала хозяйка, и лицо у ней стало поживее, — еще бабушка наша, больная, еле
ходит, и то в церковь только; прежде
на рынок
ходила с Акулиной, а теперь с Николы перестала: ноги стали отекать. И в церкви-то все больше сидит
на ступеньке. Вот и только. Иной раз золовка приходит погостить да Михей Андреич.
Он уже не
ходил на четверть от полу по комнате, не шутил с Анисьей, не волновался надеждами
на счастье: их надо было отодвинуть
на три месяца; да
нет! В три месяца он только разберет дела, узнает свое имение, а свадьба…
Много таких дам в бриллиантах появилось в Кружке после японской войны. Их звали «интендантскими дамами». Они швырялись тысячами рублей, особенно «туровала» одна блондинка, которую все называли «графиней». Она была залита бриллиантами. Как-то скоро она
сошла на нет — сперва слиняли бриллианты, а там и сама исчезла. Ее потом встречали на тротуаре около Сандуновских бань…
Одни из них были длинными и узкими, другие, наоборот, — короткими и широкими, одни выклинивались и
сходили на нет, другие обрывались в самом начале или располагались правильными ступенями.
Через два дня после этого происшествия из дома, в котором квартировал sous-lieutenant, [Младший лейтенант (франц.).] вынесли длинную тростниковую корзину, в каких обыкновенно возят уголья. Это грубая корзина в три аршина длины и полтора глубины, сверху довольно широкая, книзу совсем почти
сходила на нет.
— Любовь? Любовь с этого дня пошла на убыль. Когда она, как это часто бывало с ней, с улыбкой на лице, задумывалась, я сейчас же вспоминал полковника на площади, и мне становилось как-то неловко и неприятно, и я стал реже видаться с ней. И любовь так и
сошла на нет. Так вот какие бывают дела и от чего переменяется и направляется вся жизнь человека. А вы говорите… — закончил он.
Неточные совпадения
Беневоленский твердою поступью
сошел на крыльцо и хотел было поклониться
на все четыре стороны, как с смущением увидел, что
на улице никого
нет, кроме двух жандармов.
— Нужды
нет, что он парадов не делает да с полками
на нас не
ходит, — говорили они, — зато мы при нем, батюшке, свет у́зрили! Теперича, вышел ты за ворота: хошь —
на месте сиди; хошь — куда хошь иди! А прежде сколько одних порядков было — и не приведи бог!
На этот призыв выходит из толпы парень и с разбега бросается в пламя.
Проходит одна томительная минута, другая. Обрушиваются балки одна за другой, трещит потолок. Наконец парень показывается среди облаков дыма; шапка и полушубок
на нем затлелись, в руках ничего
нет. Слышится вопль:"Матренка! Матренка! где ты?" — потом следуют утешения, сопровождаемые предположениями, что, вероятно, Матренка с испуга убежала
на огород…
Прежде (это началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не было полной уверенности в том, что дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь,
сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится больше и больше.
Он прикинул воображением места, куда он мог бы ехать. «Клуб? партия безика, шампанское с Игнатовым?
Нет, не поеду. Château des fleurs, там найду Облонского, куплеты, cancan.
Нет, надоело. Вот именно за то я люблю Щербацких, что сам лучше делаюсь. Поеду домой». Он
прошел прямо в свой номер у Дюссо, велел подать себе ужинать и потом, раздевшись, только успел положить голову
на подушку, заснул крепким и спокойным, как всегда, сном.